Призвали меня в начале 42-го, когда я уже женатым был. И дошел я благополучно до конца войны только потому, что воевал на тяжелых танках. В начале был КВ - Клим Ворошилов, а потом пересел на ИС, значит, Иосиф Сталин. Понятно, труднее всего было пехоте, да и Т-34 горели как коробки спичек. Они все время в бою, все время под огнем. А наше дело было не сопровождать пехоту, а взламывать оборону врага и штурмовать города. Как только мы появляемся у переднего края, так у немцев переполох - жди нашего наступления.
Да, экипаж машины боевой, да еще Маруся. Кто такая? Да ты сдавай карты и меня и не перебивай. Маруся это наш тяжелый танк. До середины войны КВ, а потом ИС и оба Маруся. На нем мы до Балатона дошли, там то она и погибла. Красавица машина, сколько раз ей в лоб снарядом попадало - и ничего! Только глохнешь и внутри танка окалиной пахнет. А экипаж был такой. Я, значит, командир танка по прозвищу Старшой. Сакибжан - башенный стрелок. Совсем молодой парнишка из сибирских татар, бабу еще ни разу не попробовал. Водитель танка Кувалда. Это не фамилия, прозвище такое дали за непомерную силу, а как звали его, уже забыл. Еще молчаливый мордвин радист Гриша.
А танк назвали Марусей потому, что на войне солдат сильно по женскому телу тоскует. В любом бою можешь погибнуть и не попробовать больше женского тепла. Дело не только в том, чтобы какой то бабе ляжки раздвинуть. Нет, все шторки-скатерки, уют домашний - это тоже женское тепло, которого мужику создавать не дано. Ну и само тело, конечно. Кувалда к каждой встречной бабе напрашивался.
Даст или не даст, а попросить я обязан!
Я сильно по жене скучал, любил очень. И вот уже в сорок четвертом на отдыхе после прорыва размечтался о ней. У жены моей, ныне покойной Марии Петровны, на попе была приметная такая родинка. И вот я не могу вспомнить, где она - справа или слева. Чего ржете? Оказалось, что я и лицо жены уже не помню. Да тут и свое имя забыть не мудрено. Юнкерсы за нами охотятся. Фердинанду под выстрел попадешься и - прощай Родина! А можно и на фугас наехать. Короче, живет солдат сегодняшним днем, а что будет завтра, то Жуков и Сталин знают. Вам, шестидесятилетним соплякам этого не понять.
Короче, скучает солдат по женщине до невозможности! Всякие ВПЖ - военно-полевые жены - это не для нас. Их штабные крысы, да большие генералы держали. А солдат выкручивается по обстановке. Всякое бывало и на нашей земле, и когда в те Европы вступили.
За Смоленском мы в одну деревню въехали. Потеряли дорогу, да еще стемнело. В деревеньке несколько домов осталось, вот и решили встать до утра и всем в разных избах ночевать, чтобы тесноты не было, чтобы хозяйки нам белье постирали, иначе и завшиветь недолго. В других домах я не был, а в том, где остановился фигуристая хозяйка лет тридцати, и груди и зад крепкие. Двое детей при ней на печи. Нищета и голодные все до невозможности. Ну, вытащили мы свои запасы и поделили по числу членов экипажа, по числу мест ночевки, значит. А запасы были солидные. Это пехотинец на плечах много не унесет, а в танк можно что угодно натолкать, да еще сверху за башней привязать. Шляпа тот командир танка, у которого нет в машине запаса продовольствия на десять дней. А у нас и больше было, да еще немецкие шинели, штаны и мундиры и ситца целый рулон. Не спрашивайте, где мы ситец достали. Даже теперь не скажу. Разделили все и растащили по домам. Детишки на еду накинулись, а женщина не ест.
Это все пусть детям останется.
Я ей:
- Какая польза будет им от той тушенки, если ты сама с голоду помрешь. Давай ешь, иначе свяжу и насильно в рот толкать буду.
Поели они, а у меня кусок в горло так и не полез. И ребята потом говорили, что в той деревне они есть не смогли.
Заснули дети, и прилегла хозяйка ко мне на лавку. Обнимает, целует, а сама плачет:
- Пусть и моего муженька на фронте какая-нибудь женщина приголубит.
Верно, крепко любила своего. Утром все бабы нас к танку провожали, а вдовушка, Сакибжанова хозяйка, повесилась ему на шею, целует, нас не стесняясь.
Береги себя, приезжай, ждать буду!
Значит, разговелся в первый раз женским телом наш татарин. После той деревни мы чувствовали себя так, будто дома в краткосрочном отпуске побывали. Спрашиваешь, не заделал ли ей ребенка? Может и заделал, так ведь свой, русский будет, а не немчуренок. Это половиной греха считалось, а бабу с немчуренком могли зимой из дома на мороз выгнать. И неважно, какой национальности был тот фашист - настоящий немец, итальянец или распоследний румын. Тут другая разница: насиловал бабу немец или она сама у него в постели ляжки раскинула. Если изнасиловали, то ей женщины всегда помогут вытравить немчуренка. Как узнавали? Да в оккупации все про всех знали. Думаешь, СМЕРШ сам на освобожденной территории предателей находил? Нет, шли к ним все и сообщали о предателях, что на немцев работали.
Ты, какой картой кроешь? Думаешь, я совсем ослеп? Вот сбили меня с темы…
Желаете знать, когда я немку первый раз попробовал? Было это на Курской дуге, после сражения под Прохоровкой. Страшные бои были. Грудь на грудь сошлись танковые армии. Много там наших ребят погибло, но нам повезло. И даже еще одну звездочку на стволе Маруси нарисовали. А каждая звездочка это уничтоженный танк, или самоходка, или противотанковое орудие. Когда Маруся на Балатоне погибла, на ее стволе семь звездочек было. Это тебе не баран чихнул!
После Прохоровки пошли бои местного значения. Немцы отступают, где фронт, где тыл никто не разберет. Двигалась наша машина на соединение со своим полком и выкатил на нас с дуру немецкий Т-III. Машина против нас совершенно не серьезная. Сакибжан по ней стрельнул и снес правый ленивец и все катки. Как говорится «Гитлер капут»! Выскочил из танка экипаж, а бежать некуда - мы просто рядом, пушка в душу смотрит, пулемет тупым рылом поводит, да и у нас автоматы есть. Подняли руки, лопочут по-своему. А Кувалда хорошо знал по-немецки, но скрывал это - не хотел, чтобы его в штаб переводчиком взяли.
Переводит нам Кувалда, что немецкий экипаж сдается на условиях Конвенции о соблюдении прав военнопленных. И спрашивают, когда они могут отправить письма домой, чтобы там не волновались. Ребята потом говорили, что я стал даже не белым, а каким-то синим. Так обозлился. Мы уже хорошо знали, как с нашими гитлеровцы поступают. Осмотрели их танк, а у него на стволе два белых кольца нарисовано. Значит, по их милости на том свете два экипажа рапортуют о своем прибытии.
Становитесь к своему танку, здесь вас и расстреляем.
Перевел Кувалда, и тут один танкист в ноги нам повалился и лопочет, что она девушка и просит ее пощадить. Пригляделись. Все танкисты в комбинезонах, но у этого задница явно женская, одежда в обтяжку сидит. У ребят сразу в штанах колом встало. Смотрят на меня.
Старшой, какое будет решение?
А оно проще пареной репы:
- Мужиков расстрелять, бабу раздеть.
Ну, расстрелять это было просто, а баба за свои одежки держится, визжать настроилась. Говорю Кувалде:
Помоги барышне раздеться.
Сила у него немереная. Взялся двумя руками за ворот комбинезона и разорвал его до самой задницы. Потом всю одежду не снимал, а прямо разрывал. Последними на ней трусы порвал. Стоит она голая, пытается руками прикрываться. А нам видно, что лобок у нее подбрит, не треугольник волосатый, а только узкая дорожка от щелки вверх идет. Лобок гладкий, а, значит, подбривается часто. Я такое безобразие в первый раз тогда увидел. С комфортом воюет бабенка. Это же надо укромное место, чтобы трусы снять и обязательно горячую воду для бритья, поскольку на манде кожа нежная. Не знаю, кем ей доводился командир ихнего танка, мужем или любовником, но без его участия такого комфорта она иметь не могла. Я даже пожалел, что поторопились его расстрелять. Нужно было повременить, пусть посмотрит, что с его бабой делать будем.
Вообще у женщин на войне было масса проблем. Солдат и снегом подотрется вместо туалетной бумаги, а женщине каждый месяц материя на прокладки требуется. Или вот, как нужду при мужиках справить. Мне потом друг рассказывал, остановился состав теплушек в открытой степи. Солдаты по нужде выскочили, а медсестричке как быть? Чуть не плачет девчонка, а присесть на глазах у мужиков стесняется. Тогда один пожилой уже солдат, из последних возрастов призыва, встал лицом к составу, широко развел полы шинели.
- Зайди за меня, дочка.
Ну, так о той немке. Спрашиваю экипаж:
- В какую позицию барышню будем ставить?
Ребята ей руки проволокой к танку прикрутили, стоит она в наклон, спину горизонтально держит. Пустили мы первым Сакибжана.
Ты молодой, действуй, а то после нас от нее одна шкурка останется. И можешь не торопиться, мы, как-нибудь потерпим.
Подошел Сакибжан, гладит ее белые ягодицы, что-то по-татарски говорит. Потом стал груди ей щупать. Немка попробовала задом вилять, вроде уворачивается от его рук... Спустил парнишка свой комбинезон, вставил ей куда следует, качать начал. После него Кувалда немкой занялся. Все танкисты низкорослые, а он крупноват, даже в танке ему тесно было. Потому, для него немкина щелка низковато находится. Взял ее за ляжки и приподнял.
Барышня встала на цыпочки, так и стояла сама, пока Кувалда ей пользовался. Последним я ее трахал.
Развязали барышню, дали ей чистую тряпку подтереться. А сами присели покурить. Стоит она перед нами голая, ноги на раскоряку держит, садиться ей мы не позволили. Думали, отдохнем, может в немецком танке шнапс найдется, и повторим с танкисточкой все сначала. Но не повезло нам. Наскочил на нас мотоциклист, майор из нашего штаба. Понятно: «Экипаж, смирно! Товарищ майор, уничтожен немецкий танк, веду допрос пленного…». Какой допрос, стоит перед нами голозадая. Ох, и кричал на меня майор, трибуналом грозил. А потом посадил ее, как есть, голую в люльку и поехал. Отъехал не далеко, метров на шестьсот.
Гляжу в бинокль, а майор, не слезая с мотоцикла, спустил штаны, усадил танкисточку на себя верхом. И скачет она на нем, сама старается. Не знаю, что он потом с ней сделал. Наверное, пристрелил, не везти же ее голую, многократно оттраханную в штаб.
Потом я с немками имел дело, когда нашу границу перешли. Почти во всех странах союзниках Гитлера жило много немцев. Пропаганда Гебельса этих фольксдойче сильно нами пугала. Заходишь в дом, воды напиться.
Гебен зи мир айн гляс вассер.
А хозяйка не воду подает, а ложится на постель и подол выше пупа поднимает. Или, того хуже, свою дочку подростка начинает заголять. Ждали немцы всяких зверств, но, по сравнению с тем, что они на нашей земле творили, мы были паиньками. Баб их конечно использовали, но уже со вкусам, на мягкой постели.
В Румынии интересно было. Это народ самый торговый. Как только вошли мы в столицу, сразу все магазины и рестораны открылись. И среди них один особый, «для господ офицеров», с голыми официантками. Я не вру, точно голые, в чем мать родила! На голове наколка крахмальная, туфли на высоких каблуках и фартучек только пуп прикрывает. Больше ничего - сиськи, мохнатка все наружу. Идет по залу, ягодицами играет, бедрами покачивает. Очень приличный ресторан, никаких безобразий наши офицеры там не допускали. Сунулись мы туда, поглядеть на голых, потому, что уже забывать стали, какая женщина под одеждой. Но весь экипаж не пустили. Мне, офицеру вход открыт, а ребятам нет. Пошли они к лешему!
Самый вкусный случай с немками тоже был в Румынии. Потом оказалось, что они не немки, а австриячки. Началось все с аварии. Заехали мы в брошенный хозяевами фольварк, воды долить в радиатор. А какой то немец, паскуда, на въезде мину заложил. Рвануло под нами, мы думали, снаряд в нас попал, пушка в засаде. Но все тихо. Осмотрели машину - гусеница порвана, каток разбит. Даю радио в штаб, а мне отвечают:
Ремонтная летучка будет в течение двух дней. Пока охраняйте автостраду.
Получился у нас не запланированный отдых. Кто одежду чинит, кто пузо на солнышке греет. И видим, по автостраде катит немецкий автобус. Я Сакибжану командую:
- Останови, снаряд впереди по курсу!
Он стрелял удивительно метко, на ходу в квадратный метр снарядом попадал. И это на приличной дистанции. Говорят, сибиряки пулей белку в глаз бьют. Не знаю, не знаю… Но наш татарин, точно, был снайпер. Снаряд взорвался метров на десять впереди автобуса - стоп машина! Подходим с автоматами, а в автобусе за рулем сидит молоденькая баба, и еще в нем три бабы, полно ящиков с тушенкой немецкого изготовления. И, о радость, ящик с бутылками шнапса! Заметь, все четыре бабы в форме СС, юбки, мундиры, пилотки все черное, на мундирах серебряные нашивки и на рукаве мертвая голова.
Все, отвоевались бабочки! Каждую из них нагрузили тяжеленным ящиком с консервами и погнали к нашему танку. Конечно, женщине такой ящик тащить тяжело, самую маленькую из них просто шатало под этим грузом. Ящик со шнапсом радист Гриша сам нес, чтобы эти мокрощелки не разбили ненароком.
Сложили они ящики у нашего танка, и приказал им Кувалда раздеваться. Они спорить не стали и разоблачаются, чуть ли не соревнуясь на скорость. Боялись, что их расстреляем, но, поскольку, раздеваться приказано, значит, еще поживут. А чего их расстреливать, трое рядовых и одна ефрейтор - невелики чины. Хотя они из СС, но, судя по документам, сидели в штабе и колотили на пишущих машинках.
Раздеваются фрицевки, одежду около себя аккуратной стопочкой складывают, немецкий ордунг соблюдают. А потом, голышом вытянулись перед нами, как по стойки смирно. Тело у всех чистое, ухоженное, животы плоские и соски розовые. Значит, еще не рожали бабенки. Это глупости, будто у девушек соски могут быть темными. У женщины соски становятся коричневыми, когда она в первый раз забеременеет. И по возрасту наши трофейные фрицевки почти девчонки, лет по семнадцать-восемнадцать.
Я приказал им руки за голову положить и начал у них подмышки осматривать. Да не вшей я искал, дурачина! У эсэсовцев самых первых призывов подмышками татуировка была, группа крови обозначена. Этих наши солдаты старались сразу прикончить, не доводя их до штаба. Но у наших фрицевок такой татуировки не имелось, что и спасло им жизнь. Пока я в их волосне копался, та, что ефрейтор, заговорила. Они, де не состоят в армии (вермахте), который воюет с Советским Союзом, Они мирный СС и на территории СССР вообще не бывали.
Стоит она передо мной голая и рассуждает на тему, что они не военные преступники и, по справедливости, мы должны отпустить их ПОТОМ. Понимай так, они согласны, чтобы советские солдаты их оттрахали, но после этого справедливым будет их отпустить. Положил я на эту справедливость! Ответил, что бабам следовало не форму СС надевать, а детей рожать и на обед штрудель готовить. Но раз надели форму, то отвечайте своими задницами.
Возникает у нас вопрос, как фрицевок распределить между членами экипажа. Нас и их поровну, но кому какая? Решили в карты разыграть. Двух наиболее широкозадых поставили бок о бок на четвереньки в позиции 69 и получился стол. Сели в очко играть. На кону фрицевки в порядке живой очереди. Первую Гриша выиграл, но сразу ее не отдали, потому нельзя стол картежный разрушать до времени. Гриша, который из игры выбыл, пересел поближе к своей немке и похлопывает ее по торчащему заду.
Я выиграл дылду ефрейтора, она почти на голову выше меня. Ребята заржали, вроде, как вы сейчас. А мне хоть бы что! Она не тощая и не жирная, а такая мясная, мускулистая. Небольшая попа подтянута, сжимается от страха. Видать, спортом занималась. Вообще, я заметил, что немки чаще всего мясистые и жиру в меру, чтобы все кругленькое было. Наша баба, если толстая, то у нее все висит, и живот, и титьки, и задница.
Завел ее на расстеленный брезент - вот вам и постель, фрау, - и начинаю сам раздеваться. А выигранная мной дылда встала на колени и расстегивает мне ширинку, настроилась член сосать. В то время такого безобразия в СССР ни одна прошмандовка не делала, не говоря уже о приличных женщинах. Я, конечно, не позволил по той причине, что брезговал подобным извращением. Повалил ее на спину и она сразу ляжки широко раскинула. Только успел ей вставить, фрицевка мне ноги на спину положила, обняла за шею и давай подмахивать задом.
А сама все твердит: «О, майн Готт!». Готт или не Готт, но старается из всех сил и умения. Оттрахали фрицевок ребята и хотели ими обменяться, но я не разрешил карусель устраивать. Лежу, глажу забытое женское тело. Только одним пальцем нажал, как она уже на живот переворачивается. Хороша, чертовка. От широких плечь тело сбегается к узкой талии и опять расширяется в аккуратненькую девичью попку. Еще раз нажал пальцем, и она тут же пузом кверху легла. Груди небольшие (твердые, как яблочко!), живот плоский и тугие ляжки. А между ними мохнатый треугольник, который на войне каждому солдату снился.
Тискаю ее во всех местах и замечаю, что злость к этим фашисткам куда-то улетучилась. И, наконец, понял, что это лежит не солдат врага, а совсем молоденькая девушка, которая отдала мне свое тело, а теперь ждет решения своей судьбы и судьбы подруг.
Отходчив русский человек, даже после страшной обиды. А еще мы чувствовали, что войне скоро конец. И не лучше ли этих фрицевок домой отпустить. В порядке поощрения за хорошее поведение под советскими танкистами. Девчонки совсем молоденькие, пусть отправляются «нах хауз1» детей рожать и штрудель готовить.
По-хорошему, надо передать их в штаб, с ремонтной бригадой, которая вот-вот заявится к нам. Но еще вопрос, как с ними ремонтники поступят, довезут ли до штаба? А из штаба им прямая дорога в лагерь военнопленных. Что такое советские лагеря, мы все хорошо знали. Наши девки не генералы, которых в лагере берегут.
Подошел я к Кувалде посоветоваться. Он сразу все понял, согласился со мной. Ладно, подзываем мою дылду ефрейторшу, она подходит к нам, как есть голая, а в глазах немой вопрос. Перевел Кувалда, что всех мы отпустим, им будет выдана цивильная одежда, но перед тем, за службу в СС, они будут выпороты - получат по 50 розг.
Сами девушки сложили в кучу свою форменную одежду, облили соляркой из канистры и подожгли. Оставили себе только бельишко, да туфли. Их солдатские книжки я тоже в огонь бросил.
Девки разошлись по своим «рабочим местам» и легли попами вверх. Но сразу видно, что лежать под розгами они не умеют - одна руки в стороны раскинула, другая ноги развела, срамницу совсем не бережет. Это ведь какая боль, если розгой по щелке попадет! Моя дылда оказалась самой сообразительной. Собрала в кучу все вещички и легла на них животом, чтобы попа выше поднялась. Руки вытянула вперед, ляжки плотно сомкнула. А нам тоже никогда не приходилось баб пороть розгами. Тальник здесь не растет, заменили его прутьями орешника. Нарезали их побольше, встали в боевой готовности эсэсовкам попки полировать, через зад ум вгонять в голову.
Подошел к своей ефрейторше. Она голову щекой на брезент положила, на меня жалобно смотрит. Попу еще выше поднимает навстречу розге, но и сжимает ягодички изо всех сил - вот сейчас на них боль обрушится. Да, … лежит передо мной молодая голая девушка. Она очень сильно виновата, и теперь подставляет два своих кругленьких холмика под прут тому, кто имеет право ее наказать. Порол я ее от души. Первый же прут глубоко впился в тугие ягодицы и оставил на них красный след. Она ойкнула, но попу не опустила. Не кричала, в голос не ревела, но после десятой розги начала тихонько всхлипывать. Если пятьдесят раз стегнуть по попе, то ее в мясо изрубишь. Потому порол и по ляжкам и по тому месту, откуда из попы ноги растут.
Кончили пороть. «Аллес, енде»! Встают они, лица у всех зареванные. Широкозадая, которую Гриша порол, за ягодицы держится и не перестает плакать. Оно и понятно, па широкому пухлому заду рубец от розги длиннее получается и боль сильнее. Моя дылда ефрейторша погладила свою расписанную попу, потом подошла ко мне, нагнулась и поцеловала в губы.
- Данке! - говорит.
Ну, ладно, мужики, кончай игру. Пора на процедуры идти, а там и обед. Кто знает, кино сегодня в нашем санатории будет?
" Спустя многие годы после окончания Великой Отечественной в Минском Доме офицеров шла военно-историческая конференция. Выступавший ветеран-танкист, говоря о роли танковых подразделений в оборонительном бою, сослался на собственный пример и рассказал о бое 19 августа 1941 года, когда танковый экипаж КВ-1, которым он командовал, подбил под Ленинградом 22 немецких танка.
Один из ораторов, усмехнувшись, заявил о том, что этого не было и быть не могло! Тогда ветеран Зиновий Григорьевич Колобанов передал в президиум пожелтевший листок фронтовой газеты. Руководивший конференцией генерал быстро пробежал глазами текст, подозвал скептика к себе и приказал: «Читай вслух, чтоб весь зал слышал!».
«Только во втором часу дня на дороге появились вражеские машины. - Приготовиться к бою! - тихо скомандовал Колобанов. Захлопнув люки, танкисты мгновенно замерли на своих местах. Тут же командир орудия старший сержант Андрей Усов доложил, что видит в прицеле три мотоцикла с колясками. Незамедлительно последовал приказ командира:
- Огня не открывать! Пропустить разведку!
Немецкие мотоциклисты свернули налево и помчались в сторону Мариенбурга, не заметив стоявший в засаде замаскированный КВ. Выполняя приказ Колобанова, не стали открывать огня по разведке и пехотинцы из боевого охранения.
Теперь все внимание экипажа было приковано к идущим по дороге танкам...Они шли на сокращенных дистанциях, подставляя свои левые борта почти строго под прямым углом по отношению к орудию КВ, тем самым представляя собой идеальные мишени. Люки были открыты, часть немцев сидела на броне. Экипаж даже различал их лица, так как расстояние между КВ и вражеской колонной было невелико - всего около ста пятидесяти метров.
Головной танк медленно въехал на перекресток и вплотную приблизился к двум березам - ориентиру № 1, намеченному танкистами перед боем. Тут же Колобанову доложили о количестве танков в колонне. Их было 22. И когда до ориентира остались секунды движения, командир понял, что медлить больше нельзя, и приказал Усову открыть огонь...
Головной танк загорелся с первого выстрела. Он был уничтожен, даже не успев полностью миновать перекресток. Вторым выстрелом, прямо на перекрестке, был разбит второй танк. Образовалась пробка. Колонна сжалась, как пружина, теперь интервалы между остальными танками стали и вовсе минимальными. Колобанов приказал перенести огонь на хвост колонны, чтобы окончательно запереть ее на дороге.
Но на этот раз Усову не удалось с первого выстрела поразить замыкающий танк - снаряд не долетел до цели. Старший сержант откорректировал прицел и произвел еще четыре выстрела, уничтожив два последних в колонне танка. Противник оказался в ловушке.
Первое время немцы не могли определить, откуда ведется стрельба, и открыли огонь из своих орудий по копнам сена, которые тут же загорелись. Но вскоре они пришли в себя и смогли обнаружить засаду. Началась танковая дуэль одного КВ против восемнадцати немецких танков. На машину Колобанова обрушился целый град бронебойных снарядов. Один за другим они долбили по 25-миллиметровой броне дополнительных экранов, установленных на башне КВ. От маскировки уже не осталось и следа.
Танкисты задыхались от пороховых газов и глохли от многочисленных ударов болванок о броню танка. Заряжающий, он же младший механик-водитель, красноармеец Николай Роденков работал в бешеном темпе, загоняя в казенник пушки снаряд за снарядом. Усов, не отрываясь от прицела, продолжал вести огонь по вражеской колонне...
Немцы, понимая, что попали в западню, пытались маневрировать, но снаряды КВ поражали танки один за другим. А вот многочисленные прямые попадания вражеских снарядов не причиняли особого вреда советской машине. Сказывалось явное превосходство КВ над немецкими танками по силе огня и в толщине брони...
На помощь немецким танкистам пришли двигавшиеся вслед за колонной пехотные подразделения. Под прикрытием огня из танковых пушек для более эффективной стрельбы по КВ немцы выкатили на дорогу противотанковые орудия.
Колобанов заметил приготовления противника и приказал Усову ударить осколочно-фугасным снарядом по противотанковым пушкам. С немецкой пехотой вступило в бой находившееся позади КВ боевое охранение. Усову удалось уничтожить одно ПТО вместе с расчетом, но вторая успела произвести несколько выстрелов. Один из них разбил панорамный перископ, из которого вел наблюдение за полем боя Колобанов, а другой, ударив в башню, заклинил ее. Усову удалось разбить и эту пушку, но КВ потерял возможность маневрировать огнем. Большие довороты орудия вправо и влево можно было теперь делать только путем поворота всего корпуса танка. По существу, КВ превратился в самоходную артиллерийскую установку.
Николай Кисельков вылез на броню и установил вместо поврежденного перископа запасной. Колобанов приказал старшему механику-водителю старшине Николаю Никифорову вывести танк из капонира и занять запасную огневую позицию. На глазах у немцев танк задним ходом выбрался из своего укрытия, отъехал в сторону, встал в кустах и вновь открыл огонь по колонне.
Теперь пришлось усердно потрудиться механику-водителю. Выполняя распоряжения Усова, он поворачивал КВ в нужном направлении. Наконец последний 22-й танк был уничтожен. За время боя, а он длился больше часа, старший сержант А. Усов выпустил по танкам и противотанковым орудиям противника 98 снарядов».
(«Герой, не ставший героем». Александр Смирнов).
Чем же можно объяснить такой фантастический успех экипажа старшего лейтенанта Колобанова?
Прежде всего - боевым опытом командира. В составе 20-й тяжелой танковой бригады в должности командира роты ему довелось участвовать в советско-финской войне 1939-1940 годов. Бригада, вооруженная главным образом танками Т-28 (три башни, одна с 76- мм пушкой и две пулеметные), первой вышла к линии Маннергейма. Именно тогда Колобанов в первый раз горел в танке. В бою у озера Вуокса опять пришлось спасаться из горящей машины. Третий раз он горел при наступлении на Выборг.
Но возникает вопрос - почему же столь опытный танкист в августе 1941 года был всего лишь старшим лейтенантом?
13 марта 1940 года, когда вступил в силу мирный договор между СССР и Финляндией, солдаты двух ранее противостоящих армий на ряде участков фронта приступили к «неформальному общению» друг с другом. Появились водка и спирт...
Принимала в этом участие и рота Колобанова, который то ли не счел необходимым это пресечь, то ли не смог этого сделать. Его уволили из армии в запас.
С началом Великой Отечественной войны Колобанова призвали в 1-ю танковую дивизию, создававшуюся на базе 20-й тяжелой танковой бригады, в которой он воевал во время войны с финнами, присвоили звание старшего лейтенанта и назначили командиром роты тяжелых танков КВ.
Не был новичком в бою и наводчик старший сержант Усов. Призванный в Красную Армию в 1938 году, он участвовал в походе в Западную Белоруссию в должности помощника командира взвода одного из артиллерийских полков, во время советско-финской войны воевал на Карельском перешейке. Окончив специальную школу командиров орудий тяжелых танков, стал танкистом... Опытный артиллерист, переучившийся на наводчика танкового орудия, - не мальчишка после учебки, и стрелял Усов соответственно.
Танк КВ-1, при всех имевшихся недостатках его ходовой части, толщиной брони и мощью орудия действительно превосходил все имевшиеся у немцев в 1941 году танки. Кроме того, на машине Колобанова еще и дополнительный броневой экран установлен был. Поразить его, на заранее выбранной опытным командиром позиции с вырытым капониром немцам было очень непросто. После того, как были подбиты первая и последняя машины, они оказались в ловушке - вокруг дороги была заболоченная местность. Надо отдать должное их стойкости и профессионализму - сумели все же в такой непростой ситуации добиться множества попаданий, башню заклинили.
И, конечно, очень важным было отсутствие в этом бою немецкой авиации. Сколько раз немцы уничтожали самые удачные засады, вызвав пикирующие бомбардировщики «Ю-87», способные бомбить с очень высокой точностью.
Подвиг экипажа Колобанова был зафиксирован в печати сразу же, в 1941 году. Сейчас специалисты по истории танков признают феноменальную результативность этого боя.
За этот уникальный бой командир 3-й танковой роты старший лейтенант Колобанов был награжден орденом Боевого Красного знамени, а командир орудия его танка старший сержант Усов - орденом Ленина.
Вопрос, почему не Золотыми Звездами Героев был отмечен этот подвиг, остается открытым до сих пор..."
Тема войны 1941 – 1945 годов
Рассказы
Танкиста фронтового разведчика…
…Август 1954 года. Село Красильники Спасского района Рязанской области. В это время я со своей семьёй жил здесь, куда мы приехали из Молотовска, сейчас этот морской город называется Северодвинск, где строят на верфях военные корабли и подводные лодки. Туда мы попали по вербовке из Екатеринбурга, где жила моя семья.
Семья была из пяти человек. Отец, звали его Михаил, устроился работать слесарем на станции Исаково. Мать, звали её Ирина, работала в колхозе за палочки, т. е. за трудодни. Мне, Григорию, тогда было 9 лет, сестре Вере 8 лет и самая младшая сестре Наде был всего 1 год. Она родилась в Молотовске. Мы жили у бабушки Кати, матери отца, ей тогда было 62 года. Итого семья наша состояла из шести человек.
Колхоз был не из богатых, 260 дворов. Сеяли на полях зерновые, кукурузу и овощи. Огурцы и помидоры росли прямо на грядках под открытым небом. Колхозное стадо коров составляло до 600 голов, были и свиньи до 100 голов. Были курятник и утятник, гусятник. В колхозе имелось табун лошадей до 50 голов, в основном рабочие. Вся продукция сдавалась государству.
При Н. С. Хрущёве колхозники жили в основном своим хозяйством. Принцип такой, один член семьи работает в колхозе, а остальные работают в собственном хозяйстве. Имели земли до 30 соток, где росли яблони и груши до 25 деревьев, кроме этого росли сливы, вишни и ягодные кусты. Сажали ранние огурцы в парники, а затем в гряды под открытым небом. Климат на рязанской земле мягкий и солнечный. Через три – четыре дня по 10 – 20 мешков возили на американских грузовых машинах огур-цы в Москву продавать, до которой расстояние составляло 250 километров. И так всё лето колхозники работали на своём хозяйстве.
Надо сказать, что в каждом доме имели в хозяйстве одну – две коровы, телёнок, несколько свиней, до десяти баранов, гусей, уток и кур. Я подростком тогда ещё задумывался. Куда столько скотины и птицы? Продавать её некому, значит, за зиму съедали, у кого большая семья. Возможно, сдали излишки государству…
В 1962 году Н. С. .Хрущёв ввёл налог высокий домашнюю скотину, и стало не вы-годно её держать. В деревнях стали резать скотину на мясо или продавать её. В деревне стало трудно жить. Ввели паспорта в деревне, и молодёжь массово стала уезжать в город. Деревни в центральной европейской части стали хиридать и чахнуть, а то и вовсе исчезать. Оставались одни старики и старушки…
У меня были деревенские друзья, некоторые старше на 2 и больше лет. Мы часто пропадали в свободное время от домашней работы у конюхов на «Пупке», так называлась возвышенность на большом лугу, где паслись табун лошадей, стадо колхозных коров и домашний скот под наблюдением пастухов.
Одного из моих друзей звали Миня, что равнозначно Мише. Он старше меня был на два года. Колька по прозвищу «Карась», который жил напротив моего дома, тоже старше меня на два года. Колька по прозвищу «Коляска», младше меня на год и другие ребята. У нашей семьи было прозвище «Лиса». В деревне у каждой семьи были прозвища. Так повелось на Руси.
Рядом с селом по путям железнодорожным катились поезда на электротяге грузовые и пассажирские. Они катились по высокой насыпи, которая по высоте достигала до 12 метров. Для проезда и загона лошадей после работы, стада коров с села на луга был построен железобетонный мост.
Мы, ребята, кто посмелее, ходили по перилам этого моста. Ширина перил была не больше 90 миллиметров, а высота над землёй 12 метров. Один из этих смельчаков был и я. Немногие отваживались пройти по перилам моста, как и ездить верхом на лошадях, да ещё и гонять их в табуне…
На Юг от железной дороги в двух километрах лежало озеро длиной три километра, а шириной метров 200. За озером протекала судоходная река Ока, которая весной разливалась и затопляла почти весь луг, кроме островка, который и был прозван «пуп-ком».
Днём пасли лошадей, которые были на отдыхе или не было для них работы, их бы-ло не больше двух десятков, взрослые ребята лет 18 – 19. Обычно осенью уходили на службу в Советскую Армию. К ним, нас несколько ребят, ходили к ним почти каждый день пасти лошадей. Сгоняли их кучнее, чтобы не уходили на чужие пастбища.
Разжигали костёр из коровяка в виде лепёшек, которые хорошо горят. Пекли карто-шку, да курили табак самосад ввиде самокруток из газет. В каждом доме рос в ого-роде табак, он рос как сорняк…
На «Пупке» был построен шалаш для укрытия от дождя и прохлады ночью. В нём могли свободно помещаться три человека. Спали на нарах, постель была из соломы и старых фуфаек.
Просто катались на лошадях во весь дух по лугам на обгонки, да так, что дух захватывало. Вечером в 20 часов мы сгоняли лошадей в табун и гнали их к озеру на стойбище, где их спутывали путами за передние ноги. Путать лошадей - это нужно не бояться находиться у них под ногами и под брюхом. Не многие это делали. Лошади знали и не трогали нас. К чужим людям они относились с настороженностью и даже с агрессией. Могли лягнуть ногой, укусить и т. д. Это делалось для того, чтобы но-чью далеко не разбредались. Жалко лошадей, ноги натирали до кровяных ран…
Однако, десятки раз падали с них, но Бог милостиво спасал нас от увечий и больших травм. Вот так.
Вечером в 21 часов молодых конюхов меняли опытные в возрасте конюхи. Они ра-ботали по два человека. Мы, ребята, часто оставались допоздна, а то и ночевали тут на месте у костра или в шалаше. Нам было интересно, как взрослые рассказывали всякие интересные истории и случаи в жизни. Часто рассказывали про чудеса, ведьм и нечистой силы. Слушаешь, и становится страшно, по коже бегут мурашки. Кругом те-мнота, мертвецкая тишина и костёр горит, освещая наши разгорячённые лица.
Когда возвращаемся в полночь домой в деревню и, кажется, что тебя окружает не-чистая сила и идёт за тобой следом…
Одним из вечеров в середине августа, после того, как мы согнали лошадей в табун к озёру, спутали передние ноги лошадей путами, отпустив их пастись по лугу, где росла зелёная, сочная трава.
Закончив с лошадьми, мы с друзьями отправились к конюхам к шалашу на «Пупку». Вечер, солнце уже склонялась к закату, багровея над горизонтом. В августе дни заметно становятся короче и прохладнее, но не настолько. Девять часов вечера. Нас было трое, я, Митька по прозвищу «Рябой», отец его переболел оспой и, на лице у него осталась рябь. Так привилась такое прозвище к их семье. С нами был ещё один мальчишка, Колька «Карась».
Через 30 минут мы находились на «Пупке» у шалаша, где оживлённо разговаривали конюха. Говорили о новостях в деревне, в колхозе и прочие. Заговорили о лошадях. Мы сказали конюхам, что лошадей спутали и отпустили пастись в луга, что всё нормально.
На пупке всегда держали двух лучших лошадей, которые быстро бегали. С такими лошадями можно быстро собирать лошадей в табун и гнать их к стойбищу на озеро.
Фронтовик Пётр Смолов - танкист
На смену пришли два конюха, одному было за 30 лет, ещё молодой в силе мужчи-на. Его звали Петром Ивановичем по прозвищу «Боец». Это название он получил по молодости, когда дрался на кулаках и всех побивал. Был хулиганистым и дерзким. Фамилия у него была Смолов. Возможно, его предки добывали смолу из сосновых деревьев. Так и прилипло прозвище к их семье «Смола». В нашей деревне Красильни-ки ему не было равных в кулачных боях. Он имел рост выше среднего до 175 сантиметров, весом достигал до 85 килограммов.
Петр в 20 лет ушёл на фронт танкистом, будучи, работая в колхозе трактористом. Закончил четыре класса сельской школы, а потом помогал по хозяйству дома. Повзрослев, стал работать в колхозе. Это произошло в 1942 году. После обучения на кур-сах танкистов курсантов направили на Сталинградский фронт в сентябре 1942 году. Там тогда проходили ожесточённые бои за город Сталинград. Получил ранение тяжё-лое ранение в грудь, в госпитале под Москвой лечился несколько месяцев.
Побывал дома проездом и снова на фронт в июне 1943 году под Курск, где развивались решающие события в битве с фашистско – немецкими захватчиками. Участвовал в битве под Курском. Получил тяжёлое ранение с ожогами лица и рук. Снова госпиталь в городе Рязани, почти дома. Пролечился четыре месяца с отдыхом дома в де-ревне.
Научился воевать. Дальше были участия в операции «Багратион» в болотах Белоруссии. Это было в 1944 году в июне – августе месяцев.
Наконец его участие в битве за Берлин в маё 1945 года. Решающую роль в победе за Берлин сыграли артиллерия и танковые войска, и, конечно же, матушка пехота. Здесь Пётр получил тяжёлое ранение в левую ногу и после госпиталя демобилизовали из армии домой.
Вернулся в свою деревню Красильники гвардии старший лейтенант, командиром танка и началась мирная жизнь…
За военные подвиги в этой Отечественной войне Пётр Смолов являлся кавалером орденов «Славы» всех трёх степеней и других орденов и медалей. На праздники он одевал их на грудь пиджака и гордо ходил по деревне. Мы, пацаны, толпами ходили за ним и в один голос спрашивали:
-Дядя Петро, за что получил ордена и медали?
-За Победу, ребятки, Вот так. Вырастите всё узнаете, за что мы воевали с «проклятыми немцами», - отвечал он спокойно, чуть прихрамывая левой ногой после ранения...
У Петра была красавица жена, у них росли дети. Мальчику 6 лет и девочке 4 года.
Фронтовик Иван Полевой – полковой разведчик
Второй конюх был постарше, ему было 50 лет. Среднего роста, коренастый, доброе и в тоже мужественное с правильными чертами лицо. Его звали Иван Дмитриевич Полевой с 1904 года рождения. У их большой семьи имелось прозвище «Хорёк».
Семья жила в достатке своим хозяйством у детей была возможность закончить церковно – приходские школы, а Ивану дали возможность окончить среднюю школу в соседнем большом селе Троица.
В гражданскую войну пришлось воевать в Красной Армии по призыву страны Сове-тов в 1922 году против Белой Колчаковской армии на Востоке страны, а также Япон-ской армии на сопках Маньчжурии. Молодому бойцу было тогда 18 лет, а воевал три года и дослужился до командира роты разведки, которая занималась не только разве-дывательными данными противника, но диверсионной деятельностью в тылу врага.
Закончилась гражданская война, и нужно было поднимать народное хозяйство, разрушенное революцией и гражданской войной. Армию сокращали и демобилизовали командиров и красноармейцев домой. Ивана настойчиво просили остаться в Красной Армии, как способного командира разведки с перспективой учёбы и повышение по службе и как коммуниста. В Красной Армии он вступил в партию большевиков. Иван отказывался и, наконец, в 1925 году его демобилизовали в запас и, он вернулся, жив и здоров, домой в деревню село Красильники с Боевым Орденом Красного Знамени на груди.
В 1926 году Ивана Полевого сельчане избрали председателем Сельского Совета.
До коллективизации 1931 – 1932 года Иван закончил в городе Рязани сельскохозяйс-твенный техникум по специальности механика - механизатора.
В селе Красильники организовался колхоз, что означает коллективное хозяйство. Ивана Полевого райком партии Спасского района порекомендовал колхозникам избрать
Председателем колхоза, как опытного руководителя, коммуниста, участника гражданс-кой войны и дипломированного специалиста.
Иван Поляков вывел колхоз в передовое хозяйство за несколько лет и отмечался грамотами, а так же был награждён Орденом Трудового Красного знамени.
Наступил 1939 год. Ивана призвали в Красную Армию. Через месяц переподготовки отправили на Финляндский фронт. Служил командиром разведывательной роты пехотного полка. Попал в госпиталь с отмороженными ногами. За месяц ноги зажили и не пострадали. Получил Орден Красной Звезды за боевые успехи на фронте.
Не долго Иван Поляков провёл мирное время у себя дома в селе Красильники. Началась война с Германией 22 июня 1941 года. Немецко – фашистские орды без объявления войны внезапно напали на СССР.
В июле 1941 года Ивана Полякова призвали в Армию, и после формирования части в должности начальника роты разведки в звании капитана в мотострелковом полку. Участвовал в битве под Москвой и получил второй орден Красной звезды.
Летом 1942 года принимал участие на фронтах под Ленинградом, а в 1943 года участвовал в битве под Курском начальником разведки мотострелковой бригады в звании гвардии майора, за что был награжден орденом Отечественной войны III степени. Здесь под Курском Иван получил тяжёлое ранение в голову и левую руку.
Участвовал в битве под Кенигсбергом в должности командира разведки дивизии в звании гвардии майора. Был награждён Орденом Отечественной Войны II степени. Эти события происходили в сентябре 1944 года.
Наконец, произошла битва за Берлин в конце апреля – начале мая 1945 года, в которой участвовал Иван Полевой в должности начальника разведки армии в звании гвардии подполковника. А 8 Мая Фашистская Германия капитулировала, затем 9 Мая был подписан Документ о безоговорочной Победе СССР и союзных государств США, Ан-глии и Франции над Фашистской Германией. В битве за Берлин удостоен Звания Ге-роя Советского Союза золотой Красной Звезды и Ордена Ленина.
Прослужил в Германии до 1946 года начальником разведки в одной из Армий в группе войск в Германии. Участвовал в подавлении метежей эсесовских групп. Был тяжело ранен в грудь. Лечился в военном госпитале в Германии два месяцев.
В 1946 году в начале весны демобилизован по болезни ранения в звании гвардии подполковника. За воинскую доблесть Иван Полевой награжден многими орденами, медалями и получил звание Героя Советского Союза за штурм Рейхстага в Берлине.
Герой войны вернулся в свое родное село Красильники и стал привыкать к мирной жизни. Село Красильники в оккупации немцев не были, но фронт проходил в сотни километров от села. Немецкие самолёты долетали до железнодорожных мостов с це-лью их бомбежки, но противовоздушная оборона стояла на чеку. Мосты, как стратегические объекты были сохранены во время военных действий, которые проходили в эт-их местах.
Героя Войны ждала его жена, звали которую Любаша. У них имелись сын 17 лет, звали его Андреем и дочь Маша 15 лет. Всё оказалось не так уж и плохо. Все живы и здоровы.
Ивану Полевому было уже 44 года, но он ещё был в силе работать на благо села и семьи. Ему предлагали работать в районном партийном комитете КПСС, но он отка-зался, ссылаясь на последствия своих ранений. Сельчане его опять избрали председате-лем колхоза и он, засучив рукава, стал поднимать хозяйство после военного тяжёлого времени.
Вскоре родился у них ещё один ребёнок, мальчик и назвали его Александром.
Председателем колхоза проработал Иван Полевой до 1952 года. Старые раны донимали фронтовика, и он ушёл работать старшим конюхом, оставаясь в правлении колхоза. В то время эта работа была престижной и достаточно спокойной…
Мы, ребята напросились у конюхов остаться в ночное, сказав, что предупредили своих родителей. Хотя это делали не всегда, за что получали нагоняя от родителей.
Иван и Петр согласились и разрешили остаться нам в ночное. Пётр сказал:
-Гриня, пошли со мной на озеро. Посмотрим, что у нас в сети попалось. Может на уху будет.
-Да, дядя Петя. Я согласен, - радостно воскликнул я и пошёл с конюхом, который позвал меня.
И мы пошли к озеру, где нас ждала лодка с вёслами, на которой будем проверять рыбу в сети.
Иван Полевой сказал оставшимся ребятам:
-А вы, Минька и Колька, идите в луга и насобирайте сухой коровяк, да по быст-рей.
Ребята быстро пошли собирать коровяк в джутовый мешок и через полчаса верну-лись к шалашу. У шалаша уже горел костер, от которого шёл легкий дымок без ка-кого – то специфического запаха. На двух деревянных стойках, на которых лежала пе-рекладина с большим рыбацким котлом, весь покрывший копотью снаружи.
Пока рыбаки отсутствовали, котёл с водой нагревался и шёл легкий пар. Ребята чис-тили картошку и морковь, а Иван Полевой сел на лошадь под седлом и поскакал присмотреть за лошадьми и, если потребуется подогнать их поближе к шалашу. Маль-чишки чистили картошку и предвкушали поесть наваристой ухи, к тому же с утра ничего не ели. Разве, что по краюхе чёрного хлеба.
Через сорок минут мы с дядей Петей возвратились с двумя ведрами рыбы. Там были и щуки, налимы, подлещики и другие. Рыба с ладонь и больше. Щуки оказа-лись величиной с локоть. Хороший улов. Хватит на уху и домой унести родителям для умягчения сердца. Пётр по - хозяйски острым ножом почистил рыбу, помыл её чистой водой из бидона, который всегда был с колодезной водой, привезённый из села.
Вечерние сумерки сгущались, погода тихая, ветра почти нет. С озера чуть дует тёп-лый ветер, нагретый за день от солнца от озёрной воды. Солнце село на Запад, оста-вляя после себя багряную полосу на горизонте, где земля сходится с небом. Небо чи-стое, горят звёзды ярко. Кажется, что их можно рукой достать. Видны чёткие очер-тания на ночном небе Большой Медведицы, Малой Медведицы и знаменитого Ковша и других созвездий нашего Млечного пути. Ко всему этому на небе низко висела Лу-на, освещая всё вокруг лунным светом и было достаточно светло и можно ходить по «Пупке» без фонаря.
Наконец, после вечерней суеты собрались у костра все. Иван Полевой заправил ко-тёл картошкой, морковкой, луком, солью, перцев, а когда почти сварилась картошка, опустил в котёл рыбу, потом подлили две ложки водки и взболтанное куриное яйцо. Запах от котла и костра шёл ошеломляющий до головокружения от ожидания ухи и голода.
Мы, все сидели с разгорячёнными лицами вокруг костра и жадно глядели на котёл с ухой, и казалось нам, что время течёт медленно…
Ещё несколько минут и долгожданная уха сварится. У всех на руках оказались чаш-ки с ложками. Иван Полевой встал с завалинки и стал разливать уху и накладывать рыбы по чашкам. В этот момент можно было обалдеть от аппетита и запаха ухи.
В это время Пётр налил по стакану водки себе и Ивану пока тот разливал по чаш-кам уху, иногда расплёскивая её из паломника.
Иван закончил разливать уху с рыбой по чашкам и сел на своё место на заваленке.
Конюхи подняли стаканы с водкой, чокнулись так, что звон разнёсся по «Пупке», а Иван сказал:
-Выпьем за уху, которая насытит нас и избавит от голода. За вас молодые ребята и за нас и за нашу службу в ночном. Ура!
-Ура! Ура! Ура! – воскликнули мы в восторге, и приступили к кушанью ухи.
-Ешьте осторожнее! Не обожгитесь и не подавитесь костями от рыбы, - с предуп-реждением сказал Пётр.
-Вот - вот! Петро правильно говорит. Неторопитесь уху есть, а то подавитесь кость-ми. Речная рыба костлявая. Понятно? – добавил Иван, утирая рукавом рот после выпитого из стакана водки.
-Да, да. Поняли, - хором отвечали мы, увлечённые едой ухи, уплетая аппетитно за обе щёки.
Минуту, две стояла тишина вокруг костра, искры которого постепенно угасали. Конюхи и ребята ели уху. Вдоволь наевшись все ухи, приступили к чаепитию. С выпитой водки у конюхов заметно глаза посоловели, и им явно хотелось поговорить.
Заговорили о войне, которая стояла в памяти людей ещё остро. Особенно у фронтови-ков. Ребята слушали с интересом фронтовиков, попивая свой чай из железных кружек.
Неожиданно Минька обратился к Петру Смолову и спросил:
-Дядя Петро, расскажи нам, за что получил первую свою награду? Страшно воевать было?
-Спрашиваешь. Рассказать про войну с немцами? – немного помолчав, Пётр добавил, - это можно. Тогда слушайте…
Участие Петра в Сталинградской битве в 1942 году
Конюхи, закрутив цигарки из табака, закурили, попыхивая табачным дымом. Запах от табака распространялся вокруг нас, смешиваясь с дымком костра. Было хорошо.
-Мне с Дмитричем повезло, он прошёл две войны - Финскую и Отечественную 1941 -1945 года. Мне довелось участвовать в войне с 1942 года танкистом на Сталинградском фронте. Пройдя через горнило войны, мы остались живы. Были ранены не раз в боях, раны дают о себе знать и сейчас. Стали инвалидами войны. И всё же, мы вер-нулись домой живыми и с наградами к своим семьям. Это многого стоит. На этой войне десятки миллионов солдат и офицеров не вернулись домой, а около четырёх миллионов сгинули в плену в концентрационных лагерях смерти, а кто возвращался из плена, сажали в советские лагеря…, - Пётр замолчал, затягиваясь цигаркой.
-Да, было дело. Богатыри не вы! Плохая им досталась доля…, - добавил Иван, пока молчал Петр.
-Первую свою награду я получил за оборону Сталинграда – это была медаль так и называлась «За оборону Сталинграда». Оборона Сталинграда продолжалась с 17 июля 1942 по 2 февраля 1943 года. Сталинградская битва является в истории человечества одной из крупных сухопутных битв, наряду с Курской битвой, и стала переломным моментом хода военных действий, после которых немецкое командование окончательно потеряло стратегическую инициативу, - Петр перевёл дыхание, обдумывая свои мысли, на не которое время замолчал.
Костёр догорал, и стало прохладней сидеть у костра. Иван, потягивая цигарку, ска-зал:
-Минька, добавь в костер лепёшек коровяка. Всё веселей и теплей будет сидеть.
Вокруг костра все оживились, Минька подбросил топливо в костёр, и вскоре стало светло и тепло. Пётр снова начал свой рассказ:
-В мае меня призвали в Красную Армию танкистом, как имевший гражданскую про-фессию тракториста. Месяц находились на курсах подготовки танкистов под городом Рязань. Сформированную часть, в которой я начал службу механиком – водителя танка, направили в спешном порядке на Сталинградский фронт. Прибыли мы туда в начале июля. Командующим Сталинградским фронтом в это время являлся С. К. Тимошенко. В это время соприкосновения военных действий пока не было. Советское командова-ние организовывало оборону Сталинграда и готовилась вести оборонительные бои с немецко – фашистскими войсками.
Первые столкновения с немцами произошли на правом берегу Дона 16 июля у ху-тора Золотой. Там расположился наш передовой отряд танков. Время 20 часов вечера. Танкисты отдыхали на краю хутора, как внезапно был дан сигнал тревоги. Здесь дис-лоцировалось пять танков, три противотанковые пушки и до роты пехоты. В течение семи минут экипажи сидели в танках в полной боевой готовности. Четыре немецких танка скрытно подошли к хутору Золотой и открыли прямой наводкой по нашим тан-кам. Наши танки двинулись в атаку на немецкие машины, стреляя на ходу. Командир взвода танков старший лейтенант Иванов сидел в моём танке и по рации руководил боем. Я вёл танк Т – 34 на встречу немецким, по сторонам слева и справа шли ещё четыре наших танка Т – 34. Несколько снарядов попали в передний корпус моего танка и отрикошетили. Орудийный расчёт произвёл прицельный огонь по лобовому танку по команде командира взвода, и было видно, как немецкий танк загорелся.
Справа от нас загорелся наш танк Т- 34. Слева оказался подбит ещё один наш танк. Подбита, оказалась гусеница, и танк закрутился на месте на одной гусенице.
Орудийный расчёт моего танка произвёл ещё один выстрел и прямым попаданием поджёг ещё один танк. Один из танков справой стороны своим выстрелом уничтожил противотанковое орудие с тягачём. Остальные два танка повернули назад, и ушли к своим линиям.
Первый бой Сталиградской битвы длился 20 – 30 минут. За это время были уничто-жены два немецких танка и одно орудие с тягачём. Убито несколько немецких солдат и наша пехота взяла в плен несколько вражеских танкистов. Наши потери составили следующие: один танк Т – 34 сгорел, два подбитых танка Т – 34 отбуксировали на ре-монт. На одном из них восстановили гусеницу. Оказалось 11 солдат раненых.
Это был один из эпизодов моей фронтовой жизни на Сталинградском фронте. Од-нако, общепринятая дата битвы началась 17 июля 1942 года. Вот так это было. Ни-чего особенно. Это было моё первое боевое крещение.
-Дядя Петро, страшно было в бой вступать первый раз, - спросил я.
-Не страшно, только дуракам, как говорят у нас на Руси. Конечно, страшно. Но ког-да начинается бой, страх пропадает и начинается работа мозга и тела. Все силы и со-знание своё направляешь на победу над противником и, чтобы выжить, - ответил вете-ран войны, глядя на Ивана, - правильно я говорю?
-Конечно, правильно, а главное точно. Мы все живые люди и врагу тоже страшно, и нам страшно, советским солдатам и офицерам, но мы воевали за свою землю и свой народ. Вот так. Как говорил Бонапарт Наполеон: «…Ввяжемся в драку, а там посмотрим …». Страх, волнение, напряжение воли накапливается перед атакой, а когда происходит столкновение с реальным противником, всё, как рукой снимает. Начинается работа мысли и тела, чтобы победить врага и выжить…, - немного подумав, ответил Иван.
За разговорами ночь продолжалась, стало прохладно у костра, который шаял, но не грел. Со стороны озера слышны кваканья лягушек, словно болотный хор исполняет их лягушиную песню. Небо в звёздах, луна висит почти над головой. Лунный свет даёт возможность разглядеть очертания лошадей на лугу. Иногда доносилось ржание лоша-дей с их перекличкой. Страшновато, но с нами герои войны и они защитят нас от тревоги и страха. С ними спокойно и надёжно…
Кто – то из ребят подбросил топлива, снова загорелся костер и разогревался чай для согрева. Хорошо сидеть у костра, смотреть на огонь и на звёзды в небе, думая о своём…
-Дядя Петро, а что дальше было. Как воевали? – спросил Колька «Карась», после рассказа ветерана войны.
-Да! Жаркие бои настали в городе Сталинграде. Немцы подтянули свои резервы к правобережью Дона и оттеснили наши войска к реке. Войска вынуждены уйти на ле-вый берег Дона после ожесточённых боёв. Войска немцев продолжали теснить Крас-ную Армию к Волге, а затем она вынуждена войти в город Сталинград и сражаться там вместе с ополченцами за каждый дом, улицу. Город Сталинград, как единая кре-пость сражался с немцами на правой стороне реки Волги. Гражданское население ста-рались эвакуировать на восточный берег Волги через реку на различных суднах, а об-ратно в помощь направляли войска, снаряжения и продовольствие. Все мосты через Волгу были разрушены немцами авиацией и артиллерией.
Кто сражался в городе на правобережье Волги, была клятва: «За Волгой для нас земли нет». Бойцы, защитники Сталинграда стояли на смерть, защищая его от фашис-тских захватчиков. Сталинград жил, работали оборонные предприятия, выпускались та-нки орудия, ремонтировались и сразу с конвейера отправлялись в бой.
Положение оставалось тяжёлое на фронтах под Сталинградом. 28 июля 1942 года комиссар обороны И. В. Сталин обратился к Красной Армии с приказом № 227, в котором потребовал усилить сопротивление, и во что бы то ни стало остановить наступление противника. Предусматривались самые жёсткие меры к тем, кто проявит в бою трусость и малодушие. Намечались практические меры по укреплению морально – боевого духа и дисциплины в войсках. «Пора кончать отступление, - отмечалось в приказе. – Ни шагу назад!» В этом лозунге воплощалась сущность приказа № 227. Командирам и политработникам ставилась задача довести до сознания каждого воина требования этого приказа.
Продолжались ожесточённые бои на фронтах обороны Сталинграда. Формировались и подтягивались с тыла армии и вооружение, усиливая фронта. Оборона от месяца к месяцу крепла, нанося противнику ощутимые потери в живой силе и технике.
Немцы вынуждены снять часть войск с Кавказа и направить их под Сталинград, тем самым, ослабляя свой фронт.
Наконец, сконцентрировав войска, Красная Армия начала под Сталинградом бое-вую операцию «Кольцо» по окружению 6 – й армии генерал - фельдмаршала Паулюса с группировкой войск в 300000 солдат и офицеров. Это группировка составляла 33 - и боеспособных немецких дивизий.
10 января 1943 года началось наступление Красной Армии двумя фронтами Сталин-градским и Донским с Севера и с Юга. К 31 января в ходе упорных боёв была лик-видирована Южная группировка немецких войск со штабом 6 – й армии и генерал – фельдмаршалом Паулюсом. 2 февраля была ликвидирована и Южная группировка немецких войск. Сталинградский и Донской фронта Красной Армии соединились, замк-нув кольцо окружения.
В ходе боевой операции «Кольцо» было взято в плен 2500 офицеров, 24 генерала 6 – й немецкой армии. Всего 91 тысяча солдат и офицеров. От немецких войск осталось колоссальное число вооружений, которое исчисляется десятками тысяч тяжёлого, стрел-кового, автомашин, мотоциклов, боеприпасов и другого…
Все слушали внимательно Петра, особенно ребята, раскрыв рот от услышенного про
Сталинградскую битву на войне. Слушатели сидели у костра, и пили чай.
-А, что дальше было, дядя Петро? – спросил я, с надеждой глядя на рассказчика.
-Что дальше? легко ранило меня тогда в бою, после выхода из строя танка Т – 34. Наводчик орудия после ранения у нас на руках скончался. Царство ему Небесное. Хороший был человек. Родом с Урала. Звали его Николай, - Петр перекрестился и на минуту замолчал, потом продолжил свой рассказ.
-Наши войска взяли 6 – ю армию Паулюса в «Кольцо», а немецкие танковые армии фельдмаршала Манштейна пошли на прорыв окружения, чтобы дать возможность выйти окружённым войскам Паулюса. Наше командование предусмотрела такой ход немцев и одновременно с окружением 6 – й армии Паулюса, направила группу войск на перерез войскам Манштейна. Произошло столкновение в основном наших танковых и немецких армий. Под прикрытием артиллерии и зенитно – залпового огня реактивных установок «Катюша», наши танки ринулись в бой. Передовые немецкие танковые час-ти были на половину разбиты, но ещё оказывали упорное сопротивление.
Моя танковая бригада, в которую входил мой танк, в составе двух танковых армий вошла в лобовое столкновение с танками немцев, которые ещё сохраняли свою боеспособность. То слева, то справа на снегу горят подбитые немецкие танки, из которых пытаются вылезать из люков члены экипажей, чтобы спастись. На многих из них го-рит одежда и они сгорают заживо. Остальных просто расстреливают из пулемётов и автоматов. Шанцев выжить у немцев в этих условиях не было.
Я, механик танка, веду танк по команде командира танка лейтенанта, а по обстоятельствам действую самостоятельно. Впереди нас появляется немецкий танк. Командир командует наводчику: «Впереди немецкий танк! Прямой наводкой, фугасным! Огонь!». Танк от нас в 200 метрах загорелся.
Справа от нас ещё немецкий танк, который в нашу сторону поворачивает ствол пушки. Я кричу по шлемофону: «Командир справа танк!» и разворачиваю свой танк лобовой стороной к немцу. Выстрел ударил по корпусу танка и снаряд рекошетом улетел дальше. Наш выстрел и ещё одного танка нет. Экипажи расстреляли из пуле-мёта. Командир танка кричит: «Молодец, механик – водитель танка Смолов! Объявляю тебе благодарность». Я отвечаю: «Служу Трудовому народу». Бой продолжается.
То там, то здесь раздавались разрывы снарядов о танки. Загорались и наши танки. Экипажи спасались, вылезая из люков танков, им тут же, подоспевшие санитары, делали перевязки и отправляли на машинах в госпиталя. Мы наступали, и никто не ме-шал это делать с ранеными.
Наша бригада рвалась в бой с немецкими танками впереди всех. На встречу нам движутся сразу три танка. Поблизости наших танков не оказалось. Мы вырвались слишком вперёд своего фронта. Это было опасно, но так получилось. Командир, его звали Игорь Сидоров из Сибири, скомандовал: «Никола! Огонь по фашистским захватчикам спереди». Танк горит подбит. Ещё выстрел, рядом с подбитым танком, горит ещё один. Ещё выстрел у третьего немецкого танка отлетела башня, и произошёл сильный взрыв в самом танке. Это взорвался боекомплект. Ура. Три танка фашистских уничтожены, три экипажа расстреляны или сгорели живыми. Никто их не звал на нашу землю.
Я веду танк дальше по снежной степи, много горящих немецких танков. Это хорошо поработали наши «Катюши». Слева от нашего танка внезапно появились два танка в 50 метров из – за дыма, полыхающий от подожженных танков. Командир дал команду: «Николай! Огонь по вражескому танку слева от нас. Заряжающий! Заряжай кумулятивным снарядом». Танк горит, но другой танк выстрелил и попал в башню и вы-вел её из строя. Она не вращалась. Наводчик закричал: «Командир! Башня не работает! Что делать?» Командир танка даёт команду: «Механик Смолов! Приказываю! Идти в лобовую атаку на вражеский танк. Приготовиться к жёсткому удару». Я ту же ответил: «Есть, провести лобовую атаку корпусом танка».
И повёл танк Т – 34 в лобовую атаку на немецкий танк, который массой был при-мерно такой же. Жму на весь газ. Скорость достигла до 40 километров в час. Расстояние с каждой секундой уменьшалось. Впереди до вражеского танка остается 100, 50, 10 метров и мой танк Т – 34 наносит мощный лобовой удар по стоящему танку. Про-изошло столкновение двух танков, от которых от корпусов посыпались искры. Я и экипаж танка внутри ощутили сильный толчок, от которого получили множество ушибов. Но мы были готовы к этому и отделались, как говорят, лёгким испугом. От сильного удара наш танк своими гусеницами заехал на передний корпус немецкого тан-ка. Свернул ствол вместе с башней танка. Оба танка оказались в небоеспособном со-стоянии. У моего танка к тому же и одна гусеница лопнула и разъехалась.
Командир дал команду: «Покинуть танк с оружием и гранатами! Вперёд! Делай, как я!». Я и экипаж стали покидать танк через люки, немцы то же покидали свой танк, который стал дымить. Одновременно, покидая танки нам приходилось отстреливаться из револьверов. Экипаж нашего танка выбрался наружу, и немцы успели это сделать. Мы оказались лицом к лицу с врагом. Кругом нас горящие танки и видно слева и справа от нас, как бьются в ближнем бою экипажи русских и немецких тан-ков. Видно очередь дошла и до нас. Наш экипаж из четверых человек и немцев то же. Командир танка лейтенант Сидоров из пистолета убил ещё на броне танка немец-кого танкиста, видно командира танка, другой из автомата ранил в грудь наводчика Николая. Неожиданно к нос к носу я оказался с немецким танкистом, и мы схватились в рукопашную. Немец оказался мощнее меня и завалил на землю, стараясь заду-шить сильными руками за горло. У меня перехватило дыхание, стал терять сознание. Тут я вспомнил про нож, который был у меня в правом сапоге. Правой рукой достаю нож и со всего удара вонзаю его в левую часть спины под лопатку. Враг вздрогнул от боли, застонал и ослабил свои руки на моём горле. Удар пришёлся в самое серде. Я скинул с себя немца и кинулся помогать командиру, который в рукопашной бился с немецким фашистом. Я просто выстрелил из пистолета в спину врагу и тот замертво упал на почерневший снег от копоти и дыма машин.
Вдруг я почувствовал острую боль в груди со спины после выстрела. Повернулся и увидел немца из – за немецкого танка. Его тут же из пистолета убил заряжающий Бе-резин Юрий с Алтая.
Я упал и потерял сознания. Больше ничего не помню. Очнулся в госпитале в городе Сталинграде. Вокруг сёстры в белых халатах и пожилой доктор в очках.
-Кажется, пришёл в себя. Значит, жить будет, - проговорил доктор медицинским сёстрам.
Я лежу в кровати, с белыми простынями, под одеялом, и, кажется мне, что это за-облачный рай.
Позже ко мне приходил командир танка лейтенант Сидоров Игорь. Рассказал, что было после моего ранения. Он сказал:
-Армию Манштейма прогнали на 60 – 70 километров на Запад, где они окопались. Они понесли большие потери в танках и живой силе. Потери имеются и у нас. Война есть война. Наводчика Николая похоронили в братской могиле не далеко от правобережья реки Волги. Заряжающий Березин Юрий жив, здоров и передаёт тебе привет. Он не мог прийти, занимается ремонтом нашего танка Т – 34. Передаём тебе шоколад и тушёнку, чтобы скорее поправлялся.
-Спасибо ребята за подарки, - еле сказал я.
Доктор сказал:
-Долго нельзя раненому разговаривать. Пуля прошла под сердцем и застряла в груди. Делали сложную операцию. Повезло ему, молодой, выживет. Лечиться поедет под Москву в военный госпиталь.
-Понимаю. Чуть не забыл. Петро, поздравляю тебя с повышением военного звания. Тебе присвоили звание гвардии сержант, был младшим сержантом. Награжден орденом Красной Звезды и всем, кто участвовал в обороне Сталинграда, наградили медалью «За оборону Сталинграда». Вот так. До свидания. Увидимся.
Потом долгое лечение несколько месяцев под Москвой в госпитале. Побывал дома, долечивался с пол – месяца. Летом опят фронт и тяжёлые бои под Курском. Это сов-сем другая история…
Чуть заметно стало светать, но ещё было темно. Заметно стало прохладней. Лягушки продолжали квакать на свой лад, да ржанье лошадей с перекличкой слышны.
-Миня с Гринькой слетайте на лошадях и подгоните лошадей ближе к озеру, - сказал Иван на правах старшего конюха.
Он и действительно был старшим конюхом в колхозе. Иногда ходил в ночное.
Участие Ивана Полевого в Финской войне 1939 – 1940 года
Через 30 минут все обитатели «Пупки» сидели у костра и грелись у костра от ночной прохлады.
-Дядя Иван, расскажи нам про свои подвиги на войне. У тебя наград много, - обра-тился к конюху Минька, глядя на него с надеждой.
-Можно и рассказать. Время ещё есть, - Иван замолчал и стал крутить цигарку из газеты, набивая её табаком, - Конечно, я не такой рассказчик, как Петро, но постара-юсь не упасть лицом в грязь.
-Давай, валяй, рассказывай свои боевые истории, а мы с ребятами с интересом пос-лушаем, - сказал Петро, затягиваясь цигаркой.
-Началась Финская война, она продолжалась недолго с ноября 1939 по март 1940 год. Мне тогда исполнилось 35 лет. У меня было семья, жена и маленький сын Анд-рей. Мобилизовали меня в начале октября. Провели сборы полковых разведчиков, ко-мандиров разведывательных взводов, рот и т. д. Одели нас в военную форму. Мне присвоили звание капитана и отправили в Ленинградский военный округ.
Причина войны следующая. Финляндия, потенциальный союзник Фашистской Герма-нии, границы которой находились всего в 30 километров от Ленинграда. Это стратеги-чески было опасно иметь вблизи границы потенциального врага. Мирными перегово-рами не удалось решить этот вопрос. В ноябре началась военная компания СССР против Финляндии. Надо отметить, что Советское командование предполагала, что эта война произойдёт скоротечно, но оказалось это не так. Командующим Финской воен-ной компанией назначен был К. Е. Ворошилов.
Красная Армия в количестве 100 тысяч солдат и офицеров вторглись через границу Финляндии и стали продвигаться вглубь её территории. Её встретили плотным огнём артиллерии танками и снайперским огнём с линии обороны Маннергейма. Красная Ар-мия за несколько дней понесла большие потери в живой силе и боевой технике. Со-ветское командование такого положения дел не ожидала. Пришлось перейти к оборо-не, а тут зима с сильными морозами наступила. Красная Армия к зимней компании была не готова, да она и не рассчитывала на это. Летняя одежда, кирзовые сапоги, легкая шинель, не было палаток и походных печей и т. д. Результат такой, что солдаты и офицеры тысячами замерзали и отмораживали ноги, руки и прочее.
Пришлось перегруппировывать войска. Подтягивать тяжёлую артиллерию, танки, самолёты. Укреплять личный состав войск и снабжать тёплой одеждой. На это нужно время. И только в начале весны начали новое наступление. Артподготовкой и авиацией нанесли удар по линии Маннергейма, которую удалось подавить окончательно.
Красная Армия продвинулась на территорию Финляндии до 70 километров, и взяли под контроль Корелию. Финляндия вынуждена была подписать договор о мире, по ко-торому граница в районе Ладожского озера удалилась на 70 километров и территория Карелии перешла в состав СССР.
Стратегически СССР достигла своей цели и вынудила Финляндию подписать этот договор. Однако в этой малой войне мы потеряли 71 тысячу убитыми, 265 ранеными и 40 пропали без вести. Финляндия потеряла 25 тысяч убитыми и 43 ранеными.
Большие и не равнозначные потери Красной Армии в этой скоротечной войне. Наше командование считало, что нас русских много. На все войны хватит…
Прибыл я в Ленинградский округ в начале ноября 1939 года. Направили меня в пехотный полк, который дислоцировался на границе с Финляндией. Меня назначили командиром разведывательной роты полка, учитывая мой опыт в гражданской войне.
Неделю притирался к личному составу роты, проводил об учение и приглядывался к личному составу, кто на что способен.
Полк стоял недалеко от Линии обороны Маннергейма на границе с Финляндии. Ситуация была такова, что должен был отдан приказ о наступлении на Финляндию.
Неожиданно меня вызвал командир полка в штаб. Я прибыл незамедлительно, где присутствовали генерал майор командир дивизии, начальник штаба и командир полка.
-Товарищ капитан Поляков, необходимо провести разведку в тылу финнов, разве-дать расположение войск, его техники, а главное взять живым языка. Желательно ста-ршего офицера. Мы изучили твоё личное дело и знаем, что ты герой гражданской вой- на дальнем Востоке. Награждён орденом Боевого Красного Знамени, а это дорогого стоит. Командование рассчитывает на тебя и выполнение боевого задания, - сказал командир палка, отчасти, поглядывая на командира дивизии генерал - мойора Петрен-ко.
-Задача понятна. Сколько бойцов брать на задание. На какую глубину проводить разведку.
-Разреши, полковник, мне сказать, - сказал генерал Петренко.
-Пожалуйста, товарищ генерал, - ответил командир полка полковник Фёдоров.
-Задача перед разведгруппы ставится такая. Количество группы и боевое снаряжение определите сами. Должен обязательно быть радист. Разведку проведите на глубину 15 километров не меньше, по фронту до 70 километров. Наконец, взять языка, желательно старшего офицера. На подготовку два дня. Задание вам имеет важное армейского значения. Понятно, - генерал закончил говорить.
-Так точно, товарищ генерал, - отчеканил Иван Поляков.
-Вопросы есть?
-Никак нет!
-Товарищ полковник, у меня всё сказано, - сказал генерал.
-Если всё понятно, тогда действуйте, капитан, - дал команду полковник.
-Задача понятна. Есть, действовать. Разрешите идти! – ответил капитан и удалился из расположения штаба полка.
Вернулся я в свою разведывательную роту, созвал командиров взводов и доложил задание, которое получил от командование. Решили так, отобрать лучших разведчиков в количестве восьми человек, их них я, командир роты и командир второго взвода. Это сибирский крепыш, мог разогнуть подкову, а в рукопашном бою ему не было равных. Его звали Александр Заводной.
Разделились на две группы по четыре разведчика. Выбрали каждой группе по радисту, одному было 23, а второму 20 лет. Ребята оказались с Волги, и сохранили волжский акцент, с оканьем буквы О. Два дня шла упорная подготовка, изучение местности по карте, физическая подготовка, элементы единоборства и т. п. Одна из группа должна пройти по левому флангу вдоль границы 30 и на глубину до 15 километров. Взять языка. Другая группа должна пройти по правому флангу вдоль границе тоже на 30 и до глубины 15 километров. Взять языка. Одну группу возглавил командир второго взвода, которая пойдет влево, а другую группу поведу я в правую сторону.
В середине ноября стояла ещё плюсовая температура лесные массивы были одеты в жёлто - красный оттенок, включая зеленоватые устойчивые цвета от сосны и ели. Красота природы. Мы оделись в камуфляжный цвет одежды и ночью в 2 часа в количес-тве восьми разведчиков во главе со мной переправились через границу с Финляндией.
Перешли границу в гористой и лесистой местности. Отошли на глубину двух кило-метров и разошлись в разные стороны по группам. Договорились встретиться на этом же месте. Здесь стояла высокая отвесная скала, на которой росли деревья лиственные и еловые. Место заметное из далека. Определили дату встречи через два дня. Вече-ром, когда уже стемнеет.
-Саша, напоминаю позывной, у тебя «Бляха», а у меня «Звезда». В бой не вступать, только при критических обстоятельствах. Удачи вашей группе. Вперёд, - тихо сказал я.
-Капитан, я понял. И вам удачи, - ответил разведчик.
Разведчики разошлись в разные стороны. Путь предстоял трудный и опасный по горам и долам. Идти нужно осторожно, как кошка, чтобы не было слышно. Финны хорошие охотники и осторожные люди. Я со своей группой шёл до самого рассвета, фиксируя технику и перемещения подразделений финских войск, которые проводили это в ночных условиях. Подтягивались танки, Тягачи с орудиями и шли подразделения пехоты.
К утру, мы прошли 15 километров, изучив движения финских войск и зафиксировали. Передохнули, перекусили около часа. Связались по рации с другой группой. Всё нормально, без нарушений.
Встали и пошли дальше. Мы продвинулись на глубину 15 километров и продолжал-жали идти вперёд. Время к полудню, иногда выглядывало из облаков солнышко, под-нимая наше настроение. Идя вдоль дороги, скрываясь за деревьями, мы увидели в ло-щине здание, которое было закрыто маскировочной сеткой.
Я посмотрел в бинокль и сказал:
-Вот, что нам надо. Это штаб не ниже дивизии. Смотрите, большая охрана. Будем ждать машину с офицером. Каждый знает, что делать. Брать будем без шума.
-Ясно, командир, - сказал снайпер, звали его Анатолий.
-Ясно, командир, - подтвердили связист и разведчик, которых звали Виктор и Игорь.
Время к вечеру, уже смеркает, становится прохладно. Ждём. Смотрю в бинокль и вижу, что из штаба выходит два офицер, а и садятся в машину. Легковая машина газанула и тронулась с места. Видно водитель офицеров ждал.
Расстояние от штаба было два километра. Я скомандовал:
-По местам, быть готовым. Машина тронулась без прекрытия.
-Есть, - услышал я своих разведчиков.
Нервы напряглись до предела, даже слышен стук своего сердца. Это всегда так бы-вает перед началом операции. Машина приближалась к нашей дислокации. Снайпер Анатолий должен поразить выстрелом водителя, а я с разведчиком Игорем должен напасть на машину и захватить языка. Связист Виктор находился в прикрытии нас.
Машина сравнялась с нашим расположением, когда снайпер выстрелил, водитель замертво уронил голову на руль машины, и она съехала с дороги в кювет рядом с кустами. Где сидели в засаде разведчики. Тридцать секунд и я с Игорем одним броском оказались у машины, открыли двери и очумелых финнов взяли тёпленьких, тем более они были сильно ушиблены от резкой остановки машины. Они не успели даже сопротивляться. Их обезоружили, связали руки и в рот поставили кляпы, чтобы не кричали. Один оказался полковник, а другой офицер его адъютант. Хорошая добыча, тем более из армейского штаба.
Я связался по связи со штабом дивизии и со штабом полка о выполнении задания и просил выйти на участке границы, которая ближе к нам. Связался с другой груп-пой, которая тоже взяла языка и будет переходить границу, где находятся по - прямой. Язык у них оказался капитаном. Тоже не плохо.
На прямую 15 километров ночью мы с языками финнами прошли по горам и лесам за пять часов и к утру удачно прошли границу. Задание выполнили успешно.
-А, что со второй группой? - спросил Колька «Карась».
-Нормально, вернулась без потерь. Взяли его случайно. Гулял по лесу вдоль дороги. Вот и напоролся на… За эту операцию все участника дали по ордену «Красной Звезды». Эти финские языки дали важные стратегическую информацию и наши сведения передвижения и дислокации финских войск дорогого стоили.
Через несколько дней началась война с Финляндией. Холодная, лютая зима. Неско-лько раз ходил в разведку за языком и диверсионными заданиями. В одном из заданий в 40 градусный мороз при ожидании языка, отморозил ноги. Вернулись с задания с языком. Отправили в госпиталь. Помогли выбраться разведчики. Десятки тысяч на-ших бойцов в ту войну поморозились, вплоть до смерти. А сколько инвалидами ста-ли. Не счесть.
-Какие приключения испытали, дядя Ваня. Где лечились?- спросил я.
-В Ленинграде, а потом поближе к дому в Рязань. Долечивался дома. И сейчас но-ят к холоду ноги.
Близился рассвет, из – за горизонта с Востока медленно поднималось багряное солн-це. Погода должна быть хорошей, солнечной.
-Пора заканчивать рассказывать, пора и за работу браться. Мы с Петром поедем ло-шадей собирать в табун к озеру. Распутаем их и к шести утра угоним в стойло в на конюшню. Их потом запрягут на работы. Вот так.
-А нам, что делать? – спросил Минька.
-Идите, ребятки, домой. Вам пора дома отдохнуть. А то родители будут жаловаться на нас в правление колхоза.
-А ещё прийти можно, спросил я.
-Приходите, дня через три. Возьмите с собой каждый по две щуки, задобрите родителей. Отдохните хорошо, - сказал Иван, садясь на лошадь.
Петро тоже садился на лошадь, и они рысцой поехали собирать лошадей, которые спутанные разбрелись по лугу. Мы, чуть продрогшие утренней прохладой, побежали бегом до села по домам…
Участие Ивана Полякова в битве под Москвой 1941 года
…Я с ребятами договорился, что через три дня пойдём в ночное. Дома нам всем попало по самое последнее число. Рыба, принесённая нами, несколько смягчила гнев родителей. За три дня дома работали по хозяйству со скотиной, в огороде, саду. На этот раз мы их предупредили и сказали, что на рассвете будем дома.
Появились на мы «Пупке» в 18 часов вечера. На ночь помогли на лошадях собрать табун к озеру. Спутали ноги лошадей и отправились к шалашу, где конюхи сдавали смену.
…Горит костёр, уже смеркает, ветерок дует озёрной прохладой. Откуда – то мошка взялась и крушит над головами. Хорошо сидеть у костра, глядя на скачущие языки пламени, они завораживают тебя и тянут к себе. Опять варится уха из свежей рыбы, выловленной в озере сетями. Хорошо.
-Разбередили вы нам, фронтовикам, душу своими вопросами за войну. Она всё ещё снится нам по ночам. Да, Финская война закончилась в марте, а я после лечения в Ленинграде был демобилизован и отправлен долечиваться домой. В мае приступил к работе в колхозе. Колхозники опять переизбрали меня в председателя колхоза. Работа-ли с энтузиазмом, посеяли хлеба, овощи, скотина увеличивалась и т. п.
…И вдруг, война. 22 июня 1941 года Фашистская Германия напала на СССР без объявления войны. В июле месяца меня призвали в армию. В августе после перепод-готовки на военных сборах, меня направили на фронт под Москву, где складывалось тяжёлое положение. Немцы рвались на Москву.
30 сентября началось наступление немецких войск на Москву. На начальном этапе наступления у немцев было преимущество в живой силе и технике. В результате это-го немцы подошли к Москве на близкое расстояние, что могли рассматривать Москву через бинокль. Ситуация была критической.
Я служил в одном из полков Западного фронта командиром разведывательной роты полка, командующим которого являлся Г. Г. Рокоссовский. В конце августа меня сроч-но вызвали в штаб дивизии с командиром полка полковником В. П. Ситниковым. В штабе дивизии начальник штаба проинформировал нас о положении дел на фронте и поставил перед нами боевую задачу. Он сказал:
-Товарищ капитан Поляков, перед вами стоит задача взорвать несколько мостов пе-ред подходом немцев и взять языка из высших офицеров. Мосты указаны на карте. С вами будут взрывники. Задача понятна?
-Так точно. Всё понятно! – чётко ответил я.
-Боевая задача ответственная. От вас зависит выполнение обороны Москвы. Удачи вам, - сказал командир дивизии генерал – майор Ю. Л. Забелин, пожимая мне руку и командиру полка.
Полковник В. П. Ситников и я вернулись в свой штаб, где находился начальник штаба В. Л. Первухин. Полковник спросил меня, подведя меня к карте и начальника штаба:
-Твоя задача взорвать четыре моста через эти реки и взять несколько языков с раз-ных участков фронта нашей дивизии.
-Так точно! Понятно! Я предлагаю выполнить боевую задачу с большими потерями немцев. Четыре группы минируют мосты, а в засаде будут располагаться по роте солдат нашего полка. Пропускаем немцев по мосту до батальона и взрываем мосты. Уни-чтожаем их на мосту, рота уничтожает немцев прошедшие мост. Тут будут и языки в чине от лейтенанта до майора и потери противника. Две группы по три человека по-сылаем в тыл врага для взятия языка повыше в звании, - предложил я свои предложе-ния.
-Интересное и правильное предложение. Я сейчас же согласую со штабом дивизии. Сделаем так. Ты, капитан, организуешь разведку по группам, я мигом слетаю в диви-зию. Добро! - сказал полковник.
-Так точно. Готовиться к разведке, - ответил я.
К вечеру прибыл полковник и рассказал всю ситуацию по этой операции. Он сказал мне:
-Предложения твои приняты, но кроме этого авиация и артиллерия будет наносить точечные удары по скоплению немцев на противоположной стороне моста. Наши роты встретят прошедших немцев через мост. Весь Западный фронт буде находиться в обороне и ждать врага, нанеся ему максимальные потери в живой и боевой технике.
-Однако, пора разливать уху, - сказал Петр и поварёшкой стал накладывать в тарел-ки уху и рыбу.
Вокруг тёмно, на небе звёзды горят, а луна куда - то пропала. Так же квакают лягушки на озере, да слышно ржание лошадей в лугах. Горит костёр, освещая наши во-спалённые лица от огня и рассказов дяди Вани про войну. Закончили с ухой и стали пить чай, а фронтовик стал продолжать рассказывать свои истории на фронте.
С вечера подготовили четыре группы подрывников и две разведгруппы по взятию языка. Рано утром выехали выполнять задание на автомашинах ГАЗ – 69, в народе их называли «Бобик». Пока эта была наша территория. По дорогам тянулись беженцы на повозках, на машинах и целыми семьями пешими. Тяжело на это было смотреть.
Согласно приказу и по карте группы разъехались по своему маршруту. Разведчиков довезли до определенного безопасного места, а дальше в тыл к немцам они шли по лесам пешком.
Я входил в одну из групп по подрыву моста. Благополучно доехали до намеченных мостов, заминировали их, стали ждать немцев. Пока по мостам шли большим потоком беженцы от войны. В течение дня к вечеру доставили к каждому мосту по роте солдат со стрелковым оружием пулемётами и по одному орудию. За ночь подготовили временную позицию. Неплохо.
Ночь прошла тихо, к утру поток беженцев почти прекратился. Мы замаскировались, чтобы не выдать себя.
К шести часам утра послышался шум танковых моторов и машин с немецкой сто-роны. По мосту торопились передвигаться, отставшие на той стороне беженцы, женщины, дети и другие люди. Встречались и военные люди. Немцы, глядя в бинокли на то, что по мосту идут беженцы через некоторое время стали перемещаться сами. Впереди ехали мотоциклы, а по середине несколько легковых машин. Дальше машины с немцами. Мотоциклы и несколько машин проехали через мост, а часть колонна на не-го въехала…
Прозвучало два взрыва первой опоры и последней. Мост рухнул, а вместе с конст-рукцией и машины с немцами. Мост длиной до 200 метров и высотой 20 метров. Ма-шины падали с людьми в реку, барахтаясь в ней тонули. Рота, которая была в засаде открыла шквальный огонь по фашистам. Легковые машины были захвачены, которых сидели офицеры от капитана до полковник. Языков, сколько хочешь. Многие немцы без сопротивления сдались в плен.
Я связался по рации со штабом своего полка и сказал, что пора посылать авиацию бомбить скопление немецких войск на переправе и открыть огонь их всех имеющих стволов по координатам врага. Через полчаса наши самолёты, а потом артиллерия ста-ла бомбить немецкие войска перед переправой через мост. У немцев были большие потери в живой силе и боевой технике.
-А остальные группы выполнили задание? - спросил Минька.
-Все группы выполнили задания по такому же сценарию. А две группы разведки через двое суток вернулись из разведки с немецкими языками. Одна группа с подполковникрм, а другая с полковником. Удача. Много ценных сведений и планов немцев они показали, а подтверждению тому их документация. Немцы тогда не опасались нас и вели себя нагло и смело. Вот и поплатились. Всем участникам этих операций были вручены ордена «Красной звезды». Вот так.
Однако, Фашистские орды в начальные период операции «Тайфун», так они назвали свою операцию по захвату Москвы, превышали наших войск в живой и боевой техни-ке. Нам пришлось отходить всё на новые рубежи и окапываться в обороне. К строи-тельству оборонительных сооружений привлекали гражданское население. Немецкие ар-мии дошли до Москвы и разглядывали её из своих биноклей.
И всё же, немцы были измотаны нашими войсками, находясь в обороне. К тому же сильные морозы помогли нам. Подтянули свежие резервы с Сибири и начали наступ-ление, отогнав немцев от Москвы на 200 – 300 километров, освободив при этом тысячи городов и населённых пунктов. План «Барбаросса» Гитлера, т. е. молниеносной по-бедой над Россией, в течение летней компании 1941 года, был сорван Красной Арми-ей СССР.
Таким образом, Битва под Москвой закончилась 20 апреля 1942 года.
-Дядя Ваня, а как вы воевали после взрыва мостов? – спросил я.
-Гриня, если всё рассказывать про войну, то и жизни не хватит. Всякое было, и легкие ранения, и чуть в плен не попался в разведке. Мёрзли в окопах. Много раз-ведчиков полегло в этой битве и вообще солдат и офицеров. С каждой стороны полегло живой силы свыше миллиона человек. Боевой техники не счесть. Много трофейной техники нам досталось от немцев, бросали её при отступлении. Однако и время уже много, - ответил ветеран войны на мой вопрос.
Участие Ивана Полякова на Ленинградском фронте в 1942 году
Дмитрич, расскажи нам, как воевал на Ленинградском фронте, - высказал Петро, глядя на Ивана.
-Расскажи, расскажи, дядя Ваня! Интересно узнать про войну! - загалдела молодёжь с надежной глядя на Ивана.
-Ну, хорошо. Тяжёлое положение сложилось на Ленинградском фронте в августе ме-сяце 1942 года. Немецкое командование наметила ещё одну попытку захватить город Ленинград. Наше командование Ленинградским фронтом, командующим которого был Л. А. Говоров, приняло решение провести частную наступательную Усть – Тосненскую. Это населённые пункты в близи Ленинграда. Дата проведения наступательной операции была намечена на 19 августа и закончилась 7 сентября 1942 года. Было захвачено несколько населённых пунктов, в том числе Усть и Тосненская.
Немецкое командование из всего сделали выводы, что Ленинград им не захватить, сил недостаточно и перешли к обороне. Наши войска тоже перешли к обороне. Поте-ри наших войск составили 20 800 солдат и офицеров. Потери немцев не известны.
Командующий ленинградским фронтом был недоволен большими потерями в армиях и издал приказ, в котором отмечал причины потерь и недостатки в руководстве войс-ками командующими армиями.
Надо отметить, город Ленинград уже находился в блокаде. Начиналась нехватка продовольствия, соответственно и голод, продукты давали по карточкам по 250 г хлеба на человека. Снабжение продовольствием и вооружением осуществлялось через озеро Ладогу на судах Ладожской флотилией под бомбёжкой артиллерии, самолётов врага. Чтобы меньше было потерь груза, переправляли на судах ночью и в туман.
Нашу дивизию переправили по озеру Ладоги ночью на небольших судах партиями. Прошла переправа за несколько дней без потерь. Наша № 136 стрелковая дивизия, ко-мандиром которой был генерал – майор Симонюк, назначенный незадолго до отправки на Ленинградский фронт. Мне присвоили звание майора и назначили начальником разведки дивизии. У меня, в прямом подчинении находились разведывательные роты полков. Это была сила и много можно сделать в диверсионной и разведывательной деятельности разведки дивизии. Уже были другие масштабы.
В начале августа 1942 года наша дивизия дислоцировалась на западной окраине Ленинграда, окопалась, сделали блиндажи и начали службу на фронте. Немцы постоянно бомбили город Ленинград, стараясь навеять страх на население. Но, несмотря на бом-бежки и голод, город жил своей жизнью. Работали заводы, которые выпускали снаря-ды, танки, пушки и занимались их ремонтом. Это было большое подспорье фронту.
Неожиданно командующий армией воззвал командира дивизии Симонюка, начальни-ка штаба дивизии и меня. Начальник штаба армии поставил перед разведкой нашей дивизией взять языка не ниже майора и провести разведку на местности подразделений немцев и их дислокацию. На всё, про всё даётся трое суток. Мы понимали, что готовится местное значения наступление, которое пока не разглашаются. Нужны све-жие разведывательные данные.
Наша армия занимала фронт протяжённостью до 100 километров, проходила она и по лесу, полям, лугам и по болотам, которых в тех местах хватало.
Я провёл организационные мероприятие по подготовке групп разведчиков для выполнения боевого задания в тылу врага. Было создано три разведывательных групп по семь разведчиков с каждого полка. Отбирали самых лучших бойцов. Обязательно был разведчик, знающий немецкий язык.
Это было 14 августа 1942 года. Три часа ночи. Относительная тишина, только периодически взлетают осветительные ракеты немцев на нейтральной полосе фронта. Мы тоже постреливали из ракетниц. Каждая группа полка переправлялась со своего участка фронта. У каждой группы было рация для связи на волнах короткой частоты, которую немцы не могли технически засечь. Я пошёл со второй группой разведчиков пол-ка восьмым членом группы для уверенности. Командир группы у них был свой капитан Фёдор Белый. Отчаянный разведчик, смелый до отчаянности и смекалистый. Я ему сказал:
-Капитан, ты в группе командир, я буду с тобой рядом. Оставаться там не могу. Одна голова хорошо, две лучше.
-Я понял, товарищ майор, разрешите выполнять, - ответил капитан Белый.
-Действуй, - ответил.
-Есть, действовать, - отчеканил по военному, прикладывая правую руку к височной части своей головы.
Были выполнены на участках перехода отвлекающие действия для немцев, на которых они уделили особое внимание тем участкам, а мы тихо, незаметно перешли ли-нию фронта. Место перехода оказалось лесистым и густым. Сплошной линии фронта не было, а стояли посты и проводили патрулирование местности, освещая её освети-тельными ракетами.
Нам нужно было зайти на глубину немецкого тыла в 10 и пройти более 30 кило-метров вдоль линии фронта. Зафиксировать движение немецких войск и их дислокацию. Взять немецкого языка в чине старшего офицера, и перейти линию фронта в соседнем полку, чтобы не шагать лишние километры пешком…
Группа разведчиков углубилась на 10 километров в тыл к немцам и подошли к до-роге, по которой ехала боевая техника танков, машины с орудиями и автомашины с солдатами. Я фиксировал все продвижения войск противника, время и количество. В течение утра и дня мы прошли до тридцати километров, постоянно следили за движением и скоплением сил противника. Подошли к селу Усть – Тосно, стали наблюдать за дорогой, по которой периодически едут легковые машины с охраной мотоциклистов с автоматчиками и пулемётчиками в коляске. Я спросил капитана:
-Что думаешь, капитан, на счёт языка?
-Брать языка будем здесь на дороге. Брать в селе опасно, возможно много немцев, - ответил капитан Белый.
-Согласен, готовим засаду, - коротко ответил я.
В засаде в кустах у дороги посадили снайпера, две группы по двое человек поста-вили на уничтожение мотоциклистов с гранатами и автоматами, которые прикрывают легковую машину спереди и сзади.
Вечер, уже садилось августовское солнце на запад за сопку. Кругом нас зелёные кусты и смешанные деревья, птицы поют на разные голоса. Для них нет войны.
Ждать пришлось не долго. На дороге показались мотоциклисты, а посередине их легковой автомобиль. В бинокль я разглядел старшего офицера не ниже майора. Экскорд автомобиля с мотоциклистами подъезжал к нам, а в это время снайпер поразил водителя машины выстрелом из снайперской винтовки и она завалилась в кювет, одновременно разведчики забросали мотоциклистов гранатами и расстреляли из автоматов немцев. Я с капитаном и разведчиком бросились в одну секунду к машине, отк-рыли двери. Там от сильного ушиба в шоке сидели с окровавленными головами гене-рал и полковник мотострелковых войск. То, что командованию и надо было. Информация у них в голове очень ценная, а с ними ещё документы имелись.
Уничтожено пять мотоциклов и десять немцев, двух старших офицеров, один из них генерал взяли языками. Удача, теперь нужно доставить их за линию фронта. У нас потерь нет.
-Передвигаемся к линии фронта соседнего полка. Это пятнадцать километров. К двум часам ночи доберёмся до линии фронта, - сказал капитан.
-Согласен, тогда вперёд. Не забыть посыпать порошок для сбивания со следа собак, - ответил я
-Так точно, товарищ майор, - тихо сказал капитан и пошёл распорядиться.
Через несколько минут группа двинулась к линии фронта. Через два часа пути на привале для отдыха, связист связался со штабом дивизии и доложил о выполнении задания с немецкими языками высших офицеров и информации о силе противника. Где нужно нас ждать и обеспечить прикрытие прохода на линии фронта.
Прибыли вовремя и прошли по безопасному коридору через линию фронта. Коман-дование армией и фронта получили от немецких языков в чине генерала и полковника ценную информацию по планам немецкого командование военной компании на осень 1942 и 1943 года на зиму и весну. Расположение немецких войск и сил в живой и боевой техники. Плюс наши донесения о дислокации немецких войск в прифронтовой полосе. На этих данных был создан план наступления в расположении Усть – Тосно.
Остальные две группы вернулись обратно тоже без потерь с немецкими языками и информацией о расположении немецких войск.
19 августа 1942 года началась ранним утром артподготовка и авиаудары по немец-ким войскам. Через час началось наступление Красной Армии в направлении Усть – Тосно…
Участников разведки командование наградило орденами «Отечественной войны III степени».
На Ленинградском фронте воевал до конца весны 1943 года. Нашу дивизию посла-ли воевать под Курск. Там сложилась тяжёлая обстановка.
-Интересно, как всё было, - сказал Колька «Карась», - помолчав, добавил, - не то, что мы играем в войну с самодельными автоматами и пистолетами.
Костёр почти потух, темно вокруг, только цигарки горят во рту ветеранов и дымок поднимается вверх. Мошка мешает спокойно слушать рассказы про войну. Ребята подложили коровяка в костёр, который снова загорелся ярко, и стало тепло и светло вокруг. Звёзды так же горели на небе, маня каждого из нас к себе в неизведанную кос-мическую даль.
Участие Петра Смолина в битве в Курской дуге в 1943 году
Данилыч, значит, мы с тобой вместе воевали на Курской Дуге. «Весёленькие» были времена, - высказал Петро, глядя на Ивана.
-Я воевал на Брянском фронте. А ты на каком? - спросил Иван, покуривая цигарку
-А я на Западном фронте. Значит, были соседями, - быстро ответил Пётр.
-Вот расскажи нам, как воевал на Западном фронте, только покороче. Уже начи-нает светать, - сказал Иван, показывая рукой на Восток, где была чуть видна светлая полоса над горизонтом.
-Расскажи, расскажи, дядя Петро! - загалдели ребята.
-Ну, хорошо. Тогда слушайте, - сказал Петро и начал рассказывать про свою боевую жизнь на фронте. – После выздоровления тяжёлого ранения в грудь под сердце, меня призвали в армии. Под Рязанью сформировали новую танковую дивизию и отправили под Курск на Западный фронт, командующим которого был генерал – полковник В. Д. Соколовский. Там ожидалась решающая битва Красной Армии с немецкими полчища-ми, которые задумали взять реванш за поражение в Сталинградской битве.
Курская битва продолжалась 50 дней и ночей с 5 июля по 23 августа 1943 года. По своему ожесточению и упорству борьбы эта битва не имеет себе равных. Общий замысел германского командования сводился к тому, чтобы окружить и уничтожить войска Красной армии в районе Курска Центрального и Воронежского фронтов.
Советское командование решило сначала обескровить ударные группировки врага в оборонительных сражениях, а затем перейти в контрнаступление.
12 июля танковое сражение под Прохоровкой с обоих сторон участвовало 1200 тан-ков и самоходных орудий. 5 августа Красная Армия освободила Орёл и Белград, а 23 августа Харьков.
Потери немцев составили 500000 солдат и офицеров, 1500 танков, 3000 орудий и 3700 самоходных орудий.
Битвой под Курском завершился коренной поворот в Великой Отечественной Войне в пользу СССР, - Петро замолчал, глядя перед собой на огонь костра, вспоминая совою боевую молодость.
-Эта битва была самая жестокая и беспощадная. Много крови пролилось в этой бит-ве, сколько техники погубили и не счесть, - высказал Иван, пока Пётр сидел молча.
-Да, это правда. Особенно жестокая танковая битва произошла под Прохоровкой. Моя дивизия, армии в составе Западного фронта участвовала в этом танковом сраже-нии.
5 июля 1943 года рано утром по всем фронтам в районе курской дуги Красная армия провела артиллерийский обстрел из орудий всех калибров и ракетных установок залпового огня «катюши». Артподготовка шла 2,5 часа, затем провели авиабомборди-ровки позиций немцев и их скоплений боевой техники.
Немецкое командование не ожидало такого внезапного обстрела их позиций, и вста-ла в растерянности. Однако, через несколько часов он приняли решение наступать, хо-тя были уже потрёпаны нашей артподготовкой и авиабомбордировкой.
Наступление немецких танков докатилось до нашей передовой линии фронта. За тан-ками под прикрытием шла пехота. Два часа противотанковыми орудия и другими ору-дийными средствами выбивали немецкие танки и пехоту.
Наконец, было дана команда перейти в контрнаступление по всей линии фронтов курской дуги. Моя дивизия пошла в атаку, выехав из леса и рванулась вперёд на вра-га. Я, механик – водитель танка Т – 34, нажал на газ и машина рванулась в перёд. Мой экипаж состоял из командира танка молодого лейтенанта Олега Петрова, обстре-лянного в боях за пол – года на войне, наводчик Илья Новиков, сибиряк 36 лет и за-ряжающий Михаил Кудрявцев с Казахстана. Дружный, спаянный экипаж. Это наше боевое крещение экипажа после формирования в тылу.
Наши танки катились по поля с небольшим интервалом ровно, но вот начинаются обстрелы и взрываются рядом снаряды противника. Объезжаем сгорешие танки, вокруг которых лежат трупы немецких обгорелых танкистов и солдат. Уже видны немецкие танки, движущие нам на встречу. Слева от нас от снаряда загорелся наш танк Т- 34.
-Стреляем прицельно на ходу по танкам кумулятивными снарядами! Огонь! - Даёт команду командир танка Олег Петров.
Прозвучал выстрел, и танк противника горит. Ещё выстрел, ещё и танки врага го-рят. Экипажи вылазят из танков, спасая свои жизни, но их тут же расстреливают из пулемёта, а некоторые сгорают живыми от огня…
-Петро! Встань за тот холмик и останови машину. Здесь хорошая засада. Всё видно, как на ладони.
-Есть, командир! – Ответил я и повёл танк к холмику.
Всё поле сражения танков было усеяно подбитыми машинами немецких и наших. Видны перестрелки и рукопашные схватки экипажей танков. Кругом дым и гарь от сожженных танков и разрывов снарядов. Бой длится 1,5 часа, время пролетело, как один миг. В танке становится жарко и душно, остаются газы от гильз снарядов.
Танк встал, как вкопанный на месте и тут же слышна команда:
-Наводчик Новиков! Огонь по вражеским танкам прямой наводкой!
-Есть, огонь! – Отвечает наводчик.
Горят один, второй и третий танк. Уже подбито пять танков. Нас заметили и снаря-ды стали рваться рядом с танком.
-Петро! Меняем срочно дислокацию! Вперёд! - прокричал командир танка.
Я рванул машину и на всём ходу протаранил лобовой частью легкий немецкий танк, сбив ему гусеницу. Танк встал на прикол.
-Наводчик Новиков, с ходу огонь по танкам! – командует командир.
Два выстрела и два танка горят. Прошло три часа сражения танков на поле возле села Прохоровки. Её было видно, горят дома и от них исходит чёрным дымом.
Мы в танке мчались по полю, слева и справа недалеко от нас катились танки Т – 34 из нашей роты. За четыре часа боя поредели и наши танки. Потери в технике были ощутимые, но немецкие танки несли большие потери. Это видно визуально на поле.
Видны немецкие траншеи и коммуникации, сминаем противотанковые пушки и стре-ляем осколочными снарядами по живой силе противника. Немецкие танковые войска истощили себя и повернули назад, откатываясь на Запад. Победа была за нами.
Танк Т – 34 мчался по полю сражения на всей скорости, мне показалось, что мы далеко ушли от наших, увлеклись боем и углубились в тыл противника. Видны были скопища сожженной боевой техники танков, самоходных орудий, машин и другой. Это был результат артподготовки и авиабомбордировок.
Внезапно произошёл сильный удар по корпусу машины, появились языки пламени на корпусе танка. Снаряд попал в область корпуса танка, где расположен бак с горючим. Пламя проникло и в кабину танка. Стали вылазить из танка, задыхаясь в дыму. Загорелись комбинезоны на членах экипажа. Пламя опало мне лицо и руки. Я терял сознание, когда ребята помогли мне из люка вылезти, практически вытащили меня. Ребята потушили на себе пламя и на мне. Командир сказал:
-Быстро отходим от танка, может произойти взрыв от снарядов!
Мы отбежали на 50 метров и залегли за сгоревший немецкий танк. Пять минут и произошёл взрыв нашего танка Т – 34. Горько смотреть на это.
Мы встали все члены экипажа и стали приводить себя в порядок и вдруг произо-шёл взрыв вражеского снаряда в 15 метрах…
Открываю глаза, белые палаты, койки и в белых халатах молодые медицинские сёс-тры. Я весь в перевязках, грудь, руки и лицо. Одни глаза видны. Я спросил:
-Где я?
-В госпитале в городе Курске. Тебя бессознания привезли, спасибо твоим ребятам из танка. Они ранены были средней тяжести, а командира вашего убило на смерть осколком в голову. Вот так. Отдыхай. Ты после тяжёлой операции.
Тут я заметил возле моей койки членов экипажа нашего танка Т – 34. Илья Новиков наводчик сказал:
-Петро, поздравляем тебя и весь экипаж нашего танка Т – 34, весь экипаж награждён орденом «Славы III степени», командир наш лейтенант Олег Петров награждён посмертно медалью «Золотая Звезда» и орденом «Ленина». Слава герою. Царство ему Небесное. Тебе присвоили звание старшего сержанта. Вот так. Лечись…
Четыре месяца по госпиталям, потом лечение на дому.
-А, что дальше было? Ведь война не закончилась, - спросил Миня.
Участие Петра Смолина в операции «Багратион» в 1944 году
Это так. В 1944 году меня опять призвали на войну. Но это уже другая история.
-Петро, расскажи своё участие в войсковой операции «Багратион» в Белоруссии, - по-просил Иван, глядя на ребят.
-Уже начало светать. Постараюсь быть кратким. В начале декабря меня действительно призвали в армию и направили на сокращённые офицерские курсы командиров танка. Учились мы под Москвой на хорошем полигоне. За три месяца закончили офицерские курсы и направили многих курсантов и меня на I Белорусский фронт, командующим которого был К. К. Рокоссовский.
Прибыли мы, молодые младшие лейтенанты, на фронт в начале мая. Распределили по танковым дивизиям, и началась снова боевая жизнь. В этот период шла оппазициионная, оборонительная война. Немцы укрепляли оборону, наши войска накапливали силы для нового крупного наступления несколькими фронтами в направлении Белоруссии, Польши и Прибалтики.
Операция «Багратион» началась 22 июня, а закончилась 29 августа 1944 года. Генеральный штаб предлагал провести операцию в одном направлении на Бобруйск по земле, по которой может уверенно пройти тяжёлая боевая техника.
Командующий I Белорусским фронтом К. К. Рокоссовский выдвинул свой план наступления. Он предлагал начать наступление в направления Бобруйска в двух направлениях – это один удар на от Рогачёва на Осиповичи, другой - от Озоричей на Слуцк, окружить при этом Бобруйск. Мотивируя это тем, что в одном направлении войскам будет тесно и сложно моневрировать. В одном из направлений местность была заболоченной, и возникали сомнения у командования по продвижению по ней тяжёлой техники. Возникли предложение по наведению дороги из брёвен, скрепить их.
Генеральный штаб возражал против этого предложения, мотивируя тем, что тяжёлая техника по болотистой местности не пройдёт.
На совещании в ставки И. В. Сталин поддержал предложение К. К. Рокоссовского и попросил его ещё раз хорошо подумать в соседней комнате. Через пол – часа команду-ющий фронтом вышел из комнаты и И. В. Сталин спросил с грузинским акцентом:
-Товарищ Рокоссовский, хорошо подумали за свой план наступления в направление Бобруйска по болоту?
-Да, товарищ Сталин. План этот правильный и с успехом осуществится, - уверенно ответил командующим фронтом.
-Если командующий фронтом уверен. Значит, план операции определён правильно и совершится успешно, садитесь, товарищ Рокоссовский, - сказал И. В. Сталин, попыхивая своей трубкой.
В результате войсковой операции на Бобруйском направлении были освобождены обширная часть Белоруссии, Восточной Польши и часть Прибалтики. Была разгромлена германская группировка «Центр».
Потери наших войск: 178507 убитых /пропавших без вести/; 587307 раненых.
Потери немецких войск: 381000 убитыми; 150000 раненых; 158480 пленными.
Несколько молодых лейтенантов определили в армию генерал – полковника Горбатова, в 9 – й танковый корпус генерал - майора А. В. Бахарова, в танковую бригаду полковника К. В. Березина.
Экипаж танка Т – 34 оказался боевым, побывал во многих сражения. Механик – водитель оказался с Урала, звали его старшина Иван Демин, лет тридцати, наводчика звали Анатолий Скворцов, лет 35 и заряжающий Дмитрий Осинцев, лет 40.
Меня представил к экипажу танка капитан Иванов, и мы стали знакомиться. Я осмотрел танк, опробовал его на полигоне. Сказал ребятам:
-Годится, навести порядок внутри машины, почистить. Проверить техническое состояние. Будем готовиться к наступлению.
-Когда будет наступление, - спросил меня механик – танка.
-Дата наступления, секрет командования, узнаем во время, - ответил я.
Инженерные войска и пехота готовили леса и прокладывали дорогу через болото день и ночь. Танкисты, артиллеристы и водители автомашин готовили свои машины к переправе и к боям с немцами.
На болотистых местах сплошного фронта не было, существовали опорные пункты и всё. Немецкое командование не могло даже, и подумать об этом.
Рано утром 22 июня 1944 года началась переправа войск через болотистую местность по деревянным настилам. Их сделано несколько таких настилов. Войска медлен-но, но продвигались по настилам. Где – то тяжёлая техника переворачивалась и уходи-ла в болото. Ремонтировали оперативно настил и снова колонна двигалась. Болотистая местность продолжалась пять километров. Через час наша пехота и танки с орудиями вышли на твердую почву.
Мой экипаж переправился один из первых. В течение часа танки нашей бригады переправились и заняли положение в боевой позиции в лесу. Через два часа дана команда по рации приготовиться к выступлению в направлении Бобруйска. На корпусе танка устроилась пехота до пяти человек и так на каждый танк.
Поступила команда:
-Вперёд, за Белоруссию.
Танки двинулись по полю, встречались пустые деревни, немцев не было. В одной из деревень спросили старых бабушек, которые чудом остались живы. Они сказали, что в 10 километрах стоят немецкие войска, много техники. Командир танковой бригады полковник Березин принимает решение выслать передовую группу танков. Пять танков во главе с командиром танковой роты капитана Иванова отправились на разведку. Проехали по просёлочной дороге пять километром и из – за леса на повороте вправо остановились. Командир роты в бинокль рассмотрел расположение большого скопления боевой технике, в том числе танки, орудия и бесчисленное количество машин и живой силы. Этими силами враг вынашивал планы провести контрудар по нашим наступающим войскам. Там же стоял посёлок и на двухэтажном здании висел на крыше фашистский флаг. Это был немецкий штаб войск. Сосредоточенных там.
Командир роты Иванов сказал по рации:
-Это скопление немцев. Командирам экипажей танков Смолов и Петин продвинуть-ся ещё на три километра. Задача уточнить дислокацию немцев. Подтвердить, что это противник. Дать точные координаты и ориентиры для залпового огня. Старшим группы назначаю младшего лейтенанта Смолова.
Мы проехали ещё три километра и из укрытия лесного массива стали рассматривать расположение немцев. Я вылез из танка, примостившись у камня, стал рассматривать расположение врага, всё видно, как на ладони. Ко мне подошёл командир другого танка Петин. Он спросил:
-Что будем делать? Это враг.
-Да, это точно. Шевелятся, как муравьи в муравейнике, - ответил я и продолжил, -будем передавать координаты. Это посёлок Рогачёво.
Петин развернул карты, определил координаты стрельбы. Я по рации из танка передал эти координаты командиру бригады полковнику Березину.
Через двадцать минут началась стрельба залпового огня из ракетных установок «Катюша» и орудий. Затем пролетели бомбардировщики и завершили начатое дело, стараясь не бомбить посёлок. Артподготовка велась 40 минут. Мы стояли на своём месте и наблюдали. Как горели машины, и уничтожалась живая сила. Взрывались цистерны с горючим и машины со снарядами, усиливая пожары боевой техники. Это был большой костёр, огонь и клубы дыма которого поднимались до неба. Постоянно гремели сильные взрывы снарядов и баков горючего…
Я доложил по рации:
-Товарищ полковник, пора наступать на Рогачёва.
-Понял вас, Смолин? Спасибо за координаты. Ждите нас. Сами не лезьте в пасть врага.
-Так точно! Товарищ полковник! - Отчеканил я.
Через 10 минут мы присоединились к наступающим танкам, на корпусе которых си-дела пехота, как и у нас. Одни из первых мы со своей ротой ворвались в посёлок, раздавили несколько орудий. Пехота сошла с танков и стала защищать дома в посёлке от немцев. При выезде из поселка заметили несколько уцелевших танков, которые в нашу сторону стреляли с расстояния километра. Мы рванулись к ним на встречу. Один снаряд разорвался рядом с нашим танком, едем дальше. До них оставалось мет-ров 300, я дал команду остановиться:
-Кумулятивным снарядом прямой наводкой! Огонь!
Немецкий танк загорелся. Я повтори команду:
-Огонь по второму танку.
Враг горит. Послышался удар по корпусу танка. Это снаряд рикошетил и взорвался на земле. На всём газу летим на немцев, которые драпают назад, отстреливаются. Мы на ходу стреляем из орудия по немецким отступающим танкам. Подбили ещё три танка, расстреливая их экипажи. Наши соседи тоже не молчат, подбивают танки, которые загораются вдали.
Пять часов продолжается погоня за танками, а наша пехота зачищает оставших немцев у нас в тылу.
Немецкое командование не ожидало нашего наступления через болота, но постепенно начали приходить в себя, организуя оборону. Стали стрелять по нашим танкам противотанковыми пушками и из орудий танков. Нам пришлось остановиться, дать координаты и наши установки и орудия подавили сопротивление немцев. Путь снова был открыт на Осиновичи. Два часа преследования немецких войск, уничтожая их, мы подошли к этому городку. При преследовании врага подожгли ещё три танка, уничтожили пять орудий и десятки солдат и офицеров живой силы. Танковая бригада обошла и окружила город, а наша танковая рота в составе батальона вошла в городок, который оказался практически без немцев. Пехота подоспеет и зачистит его от немцев.
Передовые танковые подразделения без сопротивления продолжали движение в направлении Бобруйска. Время уже за полдень, а мы продолжаем гнать немцев на Запад. Иногда встречаются оборонительные сооружения с пушками и зарытыми в траншее танками и самоходными орудиями. В таких случаях даем координаты и артиллерия и реактивные установки «Катюша» подавляет их. В одном из таких оборонительных не-мецких сопротивлений наш танк Т – 34 попал под обстрел и подбили правую гусеницу. Танк стоит, как мишень. Снаряды отскакивают от корпуса, словно простые болванки, разрываясь в стороне. Мы отстреливались всеми огневыми средствами. Подавили несколько орудий и уничтожили до десятка немцев.
Линию обороны подавила наша артиллерия установки «Катюша». Затем наши танки с пехотой пошли дальше преследовать врага. Наш танк и мой экипаж в безопастности. В течение двух часов отремонтировали правую гусеницу, перекусили сухим пой-ком и двинули дальше догонять своих.
Наши войска день и ночь били фашистов и гнали их на Запад, откуда они пришли. Операция «Багратион» закончилась 29 августа 1944 года. За это время не раз наш танк попадал под обстрел и выходил из строя. Один раз снаряд угодил в топливный бак, танк загорелся. Моему экипажу удалось покинуть танк во – время и никто не пострадал. Получили новый танк и снова вперёд на врага. За эту военную операцию «Багратион» наш экипаж уничтожил 12 танков, 15 орудий и до 100 солдат и офицеров. Тогда многих солдат и офицеров наградили. Членам моего экипажа вручили орден «Славы III» cтепени, а мне вторую медаль ордена «Славы II» степени.
-Как интересно, быть в танке и громить немцев! – воскликнул Колька «Карась», глядя на Петра.
-Это только в кино интересно и красиво, а на самом деле это кровавая работа и бойня, в которой люди убивают сами себя в сознании и разуме. Это безумие человечества и больше ничего.
-Да, были времена, а сейчас моменты. Однако, уже светло, пора и лошадей сгонять на стоянку к озеру. Ночь быстро прошла. Хорошо. А вам, ребятки пора домой, мы сами справимся с лошадьми.
Мы попрощались с конюхами и бегом побежали домой, согреваясь от утренней про-хлады.
Участие Ивана Полякова в битве в Курской дуге 1943 года
…Горит костёр, уже стемнело, а в котелке варится курица с домашней лапшой, от которой запах исходит дурманящий души и аппетит. Все сидят у костра, глядя на огонь и думают о своём.
-На Курской дуге мне тоже пришлось воевать начальником разведки мотострелковой бригады. Перед началом контрнаступления за 10 дней мне дали задания провести разведку по дислокации немцев и взять языка. Я организовал три группы разведчиков на разных участках фронта по пять человек. Глубина разведки планировалась на глубину 20 километров и по фронту на 100 километров тремя группами. Задание мы выполнили, и доставили языков от капитана до полковника. При переходе линии фронта немцы нас обстреляли. Одного разведчика убило, а меня тяжело ранило в голову и в левую руку. Лечился в госпитале в Рязани, а потом дома. Прошло три месяца. И опять фронт. Весь 1944 год воевал на Северо – Западном фронте. Многое пришлось пережить. Потеря боевых товарищей и многое другое.
Однако, суп из курицы сварился. Давайте кушать, - закончил рассказ Иван, показывая рукой на котел.
Участие Ивана Полякова в операции «Штурм Кенигсберга» в 1945 году
Операция по взятию крепости Кенигсберга проходила с 6 по 9 апреля 1945 года. Командующим фронта в то время являлся А. В. Василевский. Эта крепость была силь-но укреплена и строилась немцами веками. Имела три кольца укрепления, подземные ходы и помещения. Стационарные орудия большого калибра, склады с боеприпасами и продовольствием.
И всё же перед наступлением наших войск была проведена артподготовка со 2 по 5 апреля. Это сломило сопротивление врага, после слабого сопротивления крепость сдалась на милость победителя.
В результате боёв за крепость Кенигсберг потери немцев составили 70,5 тысяч чело-век; 2000 орудий; 1652 миномёта, 128 самолётов и другой боевой техники.
Потери русских составили 3700 человек, - рассказал Иван о событиях и технической характеристики крепости Кенигсберг.
Курица сварилась, стали разливать по чашкам. Иван сказал:
-Петро, налей - ка нам с тобой по фронтовой кружке самогончику. Выпьём за Побе-ду, которую мы ковали. Давай! - Сказал Иван, и они чокнулись кружками и залпом выпили.
Фронтовики закурили самокрутки, прикурили от костра, и молча, задумавшись ды-мили. Всё были пока заняты едой и им пока не слушанья рассказов.
Иван от выпитой самогонки развеселел и много шутил. Наконец, он стал рассказывать дальше:
-В марте нашу мотострелковую бригаду в составе корпуса перебросили с Западно-го фронта для усиления Северо – Западного фронта, командующим которого был А. В. Василевский. Фронт готовился к штурму Кенигсберга, и требовались ценные разведы-вательные данные к подступам к крепости, количества войск и укрепление обороны. Линия фронта находилась в 20 километрах от крепости. Меня воззвали в штаб корпу-са и дали задание. С несколькими группами перейти линию фронта и провести разве-дку дислокации вражеских войск и взять немецкого языка, желательно старшего офи-цера.
Я, как начальник разведки бригады, организовал три группы по пять разведчиков. Рано утром по снегу в белых халата группы на разных участках перешли линию фронта и углубились на пять километров в тыл врага. С одной из групп я был шестым. Всё утро и день продвигались вдоль фронта, фиксируя дислокацию войск. Прошли 20 километров. Я сказал командиру группы капитану Вострецову:
-Пора устроить засаду на дороге.
-Да, пора, - ответил капитан.
Расставили людей в засаду и стали ждать. Вскоре появилась легковая машина с ох-раной мотоциклистов. Прошло всё, как по сценарию. Уничтожили мотоциклистов и взяли немецких языков в чине майора и генерал – майора мотострелковых войск с тол-стыми портфелями…
Мы выполнили свою боевую задачу. Другие группы тоже вернулись с ценными сведениями и языками. Все участники за выполнения задания награждениы орденами «Боевого Красного Знамени», а за окончание операции «Штурм Кенигсберг» медаль «За взятие Кенигсберга».
Штурм прошёл скоротечно и всего длился четверо суток…
Темно, звёзды на небе светятся, луна плывёт по ночному звёздному небу. Мошка и комары стали докучать, и приходится отмахиваться веками от кустов.
-Быстро наши войска провели операцию по взятию крепости, - сказал Пётр, - знать хорошо подготовились. Есть заслуга вашей разведки
Ребята уже пили чай и слушали фронтовиков. По принципу: кот Васька слушает, да ест…
Участие Петра Смолина в битве за Берлин
…Я с ребятами опять сижу у костра с конюхами в ночном, едим уху и продолжа-ем слушать ветеранов их рассказы о войне, которую они всю прошли, докучая их ра-сспросами. Конец августа, вечера заметно стали прохладнее, и приходится одеваться теплее. От костра идёт тепло и становится хорошо и приятно сидеть и слушать вете-ранов. Всё также слышны кваканье хора лягушек на озере, да ржание лошадей в Лу-гах.
-Дядя Петро, расскажи, как воевал за Берлин? - спросил я, глядя на Петра.
-Да, воевал, как и все. Много солдат и офицеров погибло в этой битве за Берлин, которая началась 16 апреля по 8 мая 1945 года. Командующий I Белорусским фрон-том был назначен Г. К. Жуков Верховным Главнокомандующим Красной Армии И. В. Сталиным. Этому фронту ставилась задача взять штурмом Берлин, цитадель фашизма. II Белорусским фронтом был назначен К. К. Рокосовский, у которого была вспомога-тельная функция в битве за Берлин, т. е. прикрывать Берлин от других немецких гру-ппировок, которые могли прийти с Северо – Западного направления. С этой задачей фронт справился, разбивая немецкие группировки при подступе к Берлину…
Войскам нужно было преодолеть три линии обороны немцев, которые стояли перед Берлином. Ширина фронта боевых действий доходила до 300 километров. Командование провела авиационную разведку и аэроснимки с воздуха. Это помогло правильно спланировать фронтовую операцию. За 2 часа до наступления объявили младшим командирам в войсках. Ночью в три часа провели артподготовку из 90000 орудий и миномётов, 1500 реактивных установок «Катюша», бомбовые удары авиацией. Наши огневые средства перемалывали врага 25 минут. К тому же, на 27 километровом участке прорыва на танках были установлены 143 зенитных прожектора. Немцы не пришли ещё в себя после артобстрела, а тут ещё и полное ослепление про-жекторами. Первую линию обороны советские войска подавили без задержек, враг не оказывал почти сопротивления.
Во второй линии обороны немецкие войска оказали сильное сопротивление. Приш-лось вводить танковые войска – это 1 и 2 танковые армии. Вторую линию обороны немцев взяли.
17 -19 апреля шли упорные бои за Зеловские высоты.
19 апреля взяли третью линию обороны.
20 апреля ознаменовался артиллерийский удар по Берлину.
8 мая Берлин был полность взят Советскими войсками и водружёно Красное Знамя СССР над куполом Рейхстага третьего Рейха фашистской Германии. Ура! Ура! Ура!
В этот день немецким командованием Германии был подписан Акт о безусловной капитуляции фашистской Германии.
В битве за Берлин наши потери составили: 78 291 погибшими солдат и офицеров; 274184 раненых.
Немецкие потери: 400000 только убитыми; пленных составило 38000 солдат и офи-церов; Вместе с политическими институтами составило пленных от 500000 до 1000000 человек, - Петр замолчал, закуривая цигарку.
-Да, эта битва была всем битва. Мне ведь тоже пришлось воевать в штурме Берли-на по части разведки. Тоже на I Белорусском фронте. Приходилось общаться с Г. К. Жуковым при взятии Рейх Канцелярии. Расскажи. Как воевалось тебе там под Берли-ном? – высказал и спросил Иван своего напарника.
-На второй линии обороны немцев мой танк подожгли немца, экипаж и я сумели покинуть горящую машину. От взрыва мины меня ранило в ногу, осколок задел кость правой ноги ниже колена. Хромота осталась навсегда. Раны болят при смене погоды. Это болезнь всех ветеранов войны, которые прошли через ранения, - Пётр затянулся цигаркой и долго выпускал дым из носа и рта, казалось от этого, он испытывает удо-вольствие.
Но это совсем не так, ветеран думает о пережитом и, как бы вновь сражается с врагом и переживает, что с ним происходило в 1945 года, в своём сознании.
Пётр снова начал свой рассказ:
-Тогда наша танковая бригада находилась в составе 1 танковой армии Рыбалко, перед наступлением и взятии первой линии обороны, на танках установили зенитные прожектора с целью ослепления противника. После артподготовки и бомбовых авиа-ударов. По всему фронту началось наступление, а в 27 километровой зоне танки наступали с прожекторами.
Наша бригада оказалась в первом эшелоне наступления. Танки с прожекторами не-ожиданно, для оставшихся в живых немцев поле артподготовки, включили и ослепили их. Первая линия обороны немцев была поражена и не боеспособна. Были видны ме-тания немцев по окопам и траншеям, многие немцы, бросая оружие, бежали в тыл по дальше этого ада.
Танки давили орудия противника, расстреливали бегущих немцев. Мой танк разда-вил несколько орудий и подавлял дзоты из бетона выстрелами прямой наводкой. Уни-чтожили десятки немецких солдат и офицеров. Остатки живой силы зачистила «мату-шка» пехота.
Вторая линия обороны оказала упорное сопротивление, и пришлось командованию вводить танковые войска.
Две танковые армии бросили на прорыв, пробивать вторую линию обороны против-ника, дорогу для наступления пехоты.
Наша бригада прорывала оборону одна из первых. Мой танк Т – 34 шёл на первые траншеи, из которых торчали стволы противотанковых орудий. Я командую:
-Заряжать фугасным зарядом! Огонь по орудию!
Орудие уничтожено с боевым расчётом. Снаряды отскакивают от корпуса танка, как горох. Командую:
-Механик – водитель! Раздавить два орудия!
Танк сходу наехал на орудие, развернулся и раздавил второе, рядом стоящее.
-Молодцы ребята! Бьём врага дальше! – кричал я расчёту танка.
Откуда – то появились немецкие танки «Тигр» и «Фердинант». Это тяжёлые танки и грозные сами по себе. Их немцы выпускали с 1944 года.
-Заряжай кумулятивным снарядом. Огонь по немецкому танку! - командовал я
Выстрел и «Тигр» горит. Ещё выстрел и «Фердинант» горит. Наши соседи танкис-ты тоже жгут немецкие танки.
Однако, то там, то здесь горят наши танки, вылезят из люков танкисты и стараются уйти от танка подальше. Может взорваться боекомплект снарядов. На некоторых горит комбинезон, товарищи помогают потушить. Мой танк едет на максимальной скорости, уходя от снарядов и взрывов снарядов. После второй линии обороны 17 апреля после отдыха выходим на Зеловские высоты. Это препятствие перед третьей линией обороны Берлина.
Опять танковая атака, мяли несколько орудийных расчетов с орудиями. Слева спра-ва идут наши танки, стреляя на ходу. Рядом то там, то тут взрываются снаряды, взрывы которых поднимают пыль и дым, застилая всё вокруг. Порой ничего не видно, и танк движется вслепую.
Внезапно от разрыва снаряда загорелся наш танк, видно попал в топливный бак. Дым в танке, трудно дышать. Даю команду:
-Всем покинуть танк!
Быстро покидаем танк и отходим на безопасное расстояние. Прогремел рядом взрыв, и я потерял сознание. Это разорвалась мина.
Очнулся в войсковом полевом госпитале. Врач подошёл и сказал:
-Повезло тебе старший лейтенант. Выжил. Много крови потерял. Осколочное ранение в правую ногу. Кость задело. Хромота останется. Контузило тебя, и осколок в груди застрял. Вытащили. Отвоевался. Скоро войне конец. Несколько дней без сознания на-ходился.
-Что с экипажем? – спросил я, еле шевеля губами.
-Все живы, ранены средней тяжести, - ответил доктор.
Так закончилась моя фронтовая биография. Месяц лечился в госпитале в Германии.
День победы отметили с членами экипажа шнапсом и криками:
-Ура! Ура! Ура! За Родину! За Сталина!
Когда стал ходить с тросточкой. Нас раненых возили в Берлин к Рейхстагу, где мы посмотрели его разбитые стены и развалены. Как водится, расписались на его стенах.
Вот так. Наградили весь мой экипаж орденом «Славы II степени», а меня орденом «Славы I степени». Так я стал кавалером орденов «Славы» трёх степеней. Нагрождался и другими орденами и медалями.
-Дядя Петро, что дальше было, - спросил Миня, глядя на фронтовика.
-Месяц лечился в Германии, а потом перевезли под Рязань. Там пролежал месяц в военном госпитале. В июле 1945 года я был уже дома. Небольшая хромота осталась, да голова иногда болит, после контузии. Часто снятся товарищи по войне и мои тан-ковые сражения…
Пётр закончил свой рассказ, тишина вокруг, чуть потрескивает костёр, освещая наши лица. Далеко за полночь, небо в звёздах и светит луна, освещая лунным светом «Пупку».
-Перед битвой за Берлин в начале апреля нашу дивизию в составе мотострелкового корпуса перебросили и подчинили I Белорусскому фронту. Я тогда был назначен на-чальником разведки дивизии в звании подполковника.
Перед разведкой стояла задача, провести наземную разведку в тылу врага и взять языка. Линия оборону у немцев была сплошная, практически нет шанцев перейти её. Командование армией приняло решение в составе двух групп по пять человек на лодках ночью проплыть линию фронта по реке Рейн, уйти по разные стороны и через двое суток возвратиться таким же образом. Согласовали действие по операции разведки с командова-нием армии, корпуса и дивизии.
Ночью в 2 часа группы разведчиков сели в лодки и стали переправляться за линию фронта. Погода нам благоприятствовала сильным туманом. В одной из групп был и я шестым человеком.
Снега уже не было, и появлялась зелёнка на деревьях. Проще маскироваться. Группа, в которой был я ушла влево, а другая группа вправо.
Мы ушли на глубину немецкого тыла на 10 километров, а вдоль линии фронта про-шли до 20 километров. Шли ночь и день. Фиксировали немецкую боевую технику и живую силу, и её местоположение на карте. Несколько часов отдохнули в лесу и да-льше в обратный путь. Километром за пять до реки увидели небольшой дом. Охраны немного. Решили подождать до темноты.
Неожиданно для нас ехала по дороге легковая машина и без охраны. Командир группы говорит:
-Товарищ подполковник, пробуем брать?
-Добро, пробуем, капитан, - тихо ответил я
Снайпер выстрелил водителя машины, которая уткнулась в кювет напротив нас. Двое разведчиков в три прыжка достигли машины и в одно мгновение взяли в плен двух офицеров. Ими оказались генерал - майор мотострелковых войск, работник штаба армии, а другой командир дивизии. Они ехали в расположение штаба дивизии. Уже темнело. Это нам на руку. Пять километров преодолели за один час. Начал появлять-ся туман. Это нам на руку.
Разведчики проверили место у лодки, и нет ли засады. Всё нормально. Через два часа мы вернулись в расположение наших войск. Вторая группа вернулась так же благополучно с ценными разведывательными данными и немецким языком майором. Тоже хорошо.
За выполнение задания все участники были награждены орденами «Боевого Красного Знамени», - Иван замолчал, глядя на огонь костра, покуривая цигарку.
-Дядя Ваня, страшно ходить в разведку? - спросил Колька «Карась».
-На войне порой привыкаешь к страху и преодолеваешь его в действии и движении к намеченной цели, - ответил фронтовой разведчик.
-А Берлин приходилась штурмом брать? - нетерпеливо спросил я, посматривая в надежде на ответ Ивана.
-Хороший вопрос. По – сути это была моя последняя боевая операция. Перед взятием Рейх канцелярии сформировали сборную роту разведчиков, которую я возглавил. Руководили операцией офицеры СМЕРША. Перед нами стояла задача захватить в канцелярии всех, кто находился там, особенно высоких чинов в генеральских погонах.
Главное не дать им уйти целыми и невредимыми и не ушли от неизбежного наказания справедливого международного суда.
Операция началась одновременно со штурмом Рейхстагом. Каждый этаж бойцами пехотных подразделений брался с трудом. Много погибло солдат и офицеров в последний день войны при взятии фашистской цитадели.
Часть разведчиков пробивались в подземные помещения через подземные проходы, не давая возможность уйти от возмездия. Другие группы разведчиков вместе со всеми штурмовали цитадель.
Мне удалось с группой разведчиков при поддержки пехоты пробиться в поземные казематы канцелярии и задержать большое количество офицеров, десятки генералов и чиновников Рейх канцелярии Берлина. Среди них были главные преступники Фашистской Германии.
За эту операцию по задержанию большой группы немецких офицеров, генералов и главарей фашистского Рейха, группе офицеров, которые руководили этой операцией, в том числе и мне, присвоили звание Героя Советского Союза с вручением Золотой Звезды и ордена «Ленина». Вот так, - закончил Иван.
-А, что потом? – спросил Минька из любопытства.
-Что потом? Суп с котом,. Задержали меня на службе в Советских войсках в Германии. Служил начальником разведки в армии. Полковничья должность. Выявляли опасных врагом для Восточной Германии и Советской армии. Бывшие эсесовцы, военные преступники и им подобные постоянно проводили провокации.
Приходилось участвовать при уничтожении таких диверсионных групп. В одной из таких боевой операции был ранен в ногу и грудь осколками гранаты, которая разорвалась в нескольких шагах. Спасло то, что вовремя легли на землю. Тогда один офицер погиб, а я и ещё один офицер оказались тяжело ранены.
Месяц пролечился, осколок задел кость выше колена левой ноги, лева рука тоже поражена осколком. Раны заживали долго.
После выписки из госпиталя прослужил до весны 1946 года и меня демобилизовали из армии по ранении. Признаться надоело воевать, хотелось мирной жизни, домой, к семье. Вот и всё…
-Да, Данилыч, повоевали мы с тобой. Давай – ка выпьем за погибших на войне, - предложил Петро.
-Наливай, помянем всех погибших на войне, - сказал твёрдо Иван.
Фронтовики налили в алюминиевые кружки самогонки и залпом выпили. Перевели дух, закусили рыбой и хлебом и стали закручивать цигарки. Прикурили от костра и стали курить, попыхивая цигарками. Мы молча сидели на топчанах и представляли себе Берлин, Рейхстаг и его штурм…
Послесловие
Осень 2014 года. Мне уже через пол – года будет 70 лет. Кстати, родился я на Урале в городе Свердловске. Мать моя Ирина Ивановна Долгих (девичья фамилия) родом из села Каменное – Озеро, Богдановического района Свердловской области, а отец Михаил Григорьевич Рыжов родом из села Красильники Спасского района Рязанской области.
Детство и отрочество моё прошло достаточно спокойно и безбедно, запоминающим оно было особенно в селе Красильники. Оно запала мне в памяти на всю жизнь. Час-то снится по ночам до сих пор. Так я с тех пор и не побывал в своём детстве, в ко-тором прожил четыре года, но мечтаю побывать перед своим небытием…
В Асбест моя семья приехала в 1958 году. Учёба в восьмом классе в школе № 4 (серой школе), потом Ремесленное Училище № 12, работа, Советская Армия. Работа в комбинате «Ураласбест», затем учёба в горном институте, снова работа на комбинате на различных ИТР – их должностях, работал во «ВНИИпроектасбест». Поработал 17 лет механиком на заводе АРМЗ. Казалось бы, жизнь прожил в трудах и честно. На пенсии проработал 13 лет. По сравнению с минимальной пенсией у меня в три раза превышает по сумме. Жить можно, сумел объездить десятки стран мира и по святым местам страны. Одним словом жить можно, материально обеспечен. Что же это произошло…
Но вот неожиданно пришла беда, а вернее коричневая чума. Она близко, рядом с Россией. Это Украина, где идёт гражданская война за выживание от этой самой коричневой чумы. Республика «Новороссия» несколько месяцев ведёт борьбу с этой чумой. Если этот островок «Русского мира» не поддержать морально и материально, коричневая чума перекинется на просторы России…
А как зовут, забыл его спросить.
Лет десяти-двенадцати. Бедовый,
Из тех, что главарями у детей,
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках,
Таскать им воду вёдрами - не труд,
Приносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют…
Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен,
Мы прорывались к площади вперёд.
А он гвоздит - не выглянуть из башен, -
И чёрт его поймёт, откуда бьёт.
Тут угадай-ка, за каким домишкой
Он примостился, - столько всяких дыр,
И вдруг к машине подбежал парнишка:
- Товарищ командир, товарищ командир!
Я знаю, где их пушка. Я разведал…
Я подползал, они вон там, в саду…
- Да где же, где?.. - А дайте я поеду
На танке с вами. Прямо приведу.
Что ж, бой не ждёт. - Влезай сюда, дружище! -
И вот мы катим к месту вчетвером.
Стоит парнишка - мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём.
Подъехали. - Вот здесь. - И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даём.
И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.
Я вытер пот. Душила гарь и копоть:
От дома к дому шёл большой пожар.
И, помню, я сказал: - Спасибо, хлопец! -
И руку, как товарищу, пожал…
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.
Анализ стихотворения «Рассказ танкиста» Твардовского
А. Твардовский был, прежде всего, журналистом. Поэтому с 1939 по 1946 гг. он принимал участие во всех боевых действиях в качестве военного корреспондента. Это наложило отпечаток на все творчество поэта. Его художественные произведения напоминают публицистические очерки. Это усиливает их эмоциональное воздействие, так как позволяет читателю стать непосредственным свидетелем событий. В 1942 г. Твардовский написал стихотворение «Рассказ танкиста», основанный на реальной истории из жизни. Главный герой остался неизвестным, он стал олицетворениям множества подобных военных историй.
Стихотворение рассказывает о небольшом эпизоде, связанным со взятием советскими войсками незначительного населенного пункта. С самого начала главный герой вносит интригу в повествование. Упоминая лишь о трудности боя, он выражает сожаление, что не узнал имени какого-то мальчишки. Он в нескольких фразах вспоминает его внешность и сравнивает с тысячами таких же ребят, детство которых было искалечено войной. Эти дети всеми силами приближали победу, многие из них уже в самом раннем возрасте имели свой личный счет к врагу.
В центре стихотворения – подвиг мальчика. Танковая группа никак не могла пробиться к центру города из-за подавляющего огня противника. Маленький ребенок сумел найти позицию вражеской пушки и сообщить об этом танкисту. Сведения ребенка позволяют уничтожить пушечный расчет. Утомленный боем танкист успевает только сказать: «Спасибо, хлопец!» и пожать мальчонке руку.
Последняя строфа повторяет первую, замыкая композицию. Среди огромного количества боев, который провел танкист, только один ему запомнился навсегда. Он узнал бы мальчика «из тысяч лиц», но имя героя осталось ему неизвестным из-за собственной забывчивости.
Герой данной истории встретил войну еще в 41м на границе.
Таких людей все меньше и меньше в наши дни.
Помните о них.
«ВАМ РОДИНУ ЗАЩИЩАТЬ…»
В ряды РККА Алексеева призвали в 1939 году, в 19 лет. До этого года служить призывали в 20-21 год, а тут правительство решило «омолодить» армию. До призыва Вениамин Михайлович работал слесарем на Саранской ТЭЦ-1, вот и попал служить с двенадцатью земляками в 450-ю отдельную танковую бригаду, в Киевский Особый военный округ. В танковой школе (город Бар Винницкой области) курсант Алексеев полгода изучал матчасть танков БТ, Т-34 и КВ, после чего, получив профессию механика-водителя, отбыл для прохождения службы в 450-ю отдельную бригаду. Молодым солдатам выдали потрясающую по красоте форму: кожаные комбинезоны, шлемы и краги. На чрезплечном ремешке у каждого – «Наган» в кобуре.
В 1940-м году бригада участвовала в освободительном походе в Западную Белоруссию и Западную Украину. Именно так тогда его и называли, хотя сейчас псевдоисторики придерживаются иной точки зрения, так что мы оставим правовую сторону этой военной операции без комментариев. Сам Вениамин Михайлович вспоминает, что «западники» встречали наши войска вполне дружелюбно, только старики поначалу не верили, что танки настоящие: «Паны говорили, что у москалей танки фанерные».
После выхода к новой границе бригаду расформировали, а личный состав передали в 8-ю танковую дивизию, которая базировалась во Львове и вскоре была признана лучшей частью бронетанковых войск РККА. В 1940-м году в дивизию пришла новая техника, и сержант Алексеев пересел с БТ-7 на новенький Т-34. Как отличника, его назначили механиком-водителем на танк командира батальона, участника войны в Испании майора Абакумова.
Призыв Вениамина Михайловича должен был демобилизоваться в ноябре 1941-го, так что парни еще с ранней весны начали покупать себе «цивильные» костюмы. Дело в том, что, начиная с советско-финской войны, солдатам не разрешали ехать домой в военной форме. Так вот, еще в начале (!) 1941-го года командир дивизии сказал будущим «дембелям»: «Ребята, отсылайте свои костюмы домой, вам предстоит Родину защищать».
ВОЙНУ ЖДАЛИ
Первого мая в войсках прошел последний предвоенный парад. 8-я танковая дивизия шла в парадном строю пешим маршем: танки КВ и Т-34 считались секретным оружием и стояли в боксах замаскированные брезентом. В мае 1941-го в дивизии отменили все учения, кроме боевой стрельбы и вождения. Командиры, предвидя сложное развитие событий, готовили танкистов к пешим маршам, к выходу из окружения. На практике это выглядело так: танкистов отвозили на машинах за полторы сотни километров от части, потом выдавали командирам групп компас и карту, после чего приказывали самостоятельно идти обратно, причем двигаться по дорогам строжайше запрещалось.
С 5-го июня (!) в дивизии была объявлена готовность №1. Танкисты спали в полном боевом снаряжении (разрешалось только снять сапоги), то и дело проводились учебные тревоги. По войскам ходили слухи о задержанных немецких лазутчиках, о том, что немцы концентрируют свои силы на той стороне границы.
17-го июня батальон выехал на полигон, проводить учебные стрельбы. Не успели сделать несколько выстрелов, как пришел новый приказ: срочно вернуться в полк. В дивизии танкистов ожидало еще одно указание: сжечь все личные письма.
Следующим утром, в 4 часа, дивизию подняли по боевой тревоге, комдив Фомченко приказал экипажам взять в танки полный боезапас (у Т-34 это 150 снарядов, полсотни гранат и несколько десятков дисков для пулемета), положенную норму продуктов, заправить машины «под завязку» и идти к границе со скоростью 50 км/час. По прошествии нескольких часов дивизия сосредоточилась около местечка Броды, вблизи польской границы. Окопались, замаскировали танки и стали ждать. Режим секретности соблюдался самый полный. Курить разрешалось только в окопах. Пришло даже указание во время еды не стучать ложками об котелки.
Ночь с 20 на 21 июня окончательно расставила все по местам. Через границу отчетливо доносился рев танковых моторов. Не надо было быть великим стратегом, чтобы понять – противник сосредоточивает свои части для наступления.
Вениамин Алексеевич отчетливо помнит момент начала войны. В четвертом часу утра немцы начали артподготовку. Снаряды летели через головы танкистов и разрывались где-то далеко в тылу. Продолжалось это минут сорок, а потом послышался приближающийся лязг танковых гусениц. В это же время от дивизионного начальства был получен первый боевой приказ: «Не стрелять, это провокация!».
Комиссар батальона внезапно решил провести собрание личного состава, чтобы разъяснить линию партии. Встал, сделал несколько шагов и был убит наповал одиночным выстрелом немецкого снайпера. Тут уж комбат взял ответственность на себя и приказал открыть огонь. С первых же выстрелов подбили несколько танков противника. Правда легких Pz.Kpfw.II, но все же подбили.
ОТСТУПЛЕНИЕ. БОИ С ТАНКАМИ «СС»
На рубеже у Бродов батальон Алексеева с боями оборонялся два дня. Потом пришел приказ: отходить на Львов. В районе Бердичева провели одну из самых удачных операций. Узнав, что следом идет колонна немецких танков, комбат приказал врыть танки в землю между болотом и посадкой. В кровь стерев руки ломами и лопатами, каждый экипаж выкопал для своей машины позицию размером 6 на 2,5 метра (и 1,5 метра глубиной).
Вскоре на дороге показались немецкие танки. Подпустив их поближе, наши танкисты по всем канонам военной стратегии открыли огонь сначала по первой машине, потом по последней, застопорив движение противника. Пока немцы поняли, откуда по ним бьют, пока разворачивали башни, наши танкисты успели влепить в каждый из 18 немецких танков по несколько снарядов. Фигурки в дымящихся черных комбинезонах не успевали отбежать от горящих машин и падали, скошенные пулеметными очередями.
После того боя практически все танкисты обзавелись трофейными немецкими автоматами (которые у нас почему-то называли «шмайссерами»), а один эсэсовский экипаж удалось взять в плен. Наш командир попытался было их допросить, но первый же немецкий танкист, к которому он обратился с вопросом, в ответ плюнул ему в лицо. Лейтенант аж побелел от ярости, скрипнул зубами, достал из кобуры «ТТ» и без лишних слов влепил немцу пулю в голову. Остальные сразу же потеряли высокомерный вид и начали отвечать, но все равно были расстреляны несколько минут спустя. А что еще с ними было делать, не с собой же тащить до штаба, который неизвестно где?
ПОД ОГНЕМ СВОИХ ЖЕ ПУШЕК
Получив приказ на отход, батальон пошел на восток. Подошли к мосту через какую-то реку, приготовились переправляться, как вдруг переправа взлетела на воздух. Самое обидное, что взорвали мост наши же саперы.
Тут стоит сделать маленькое отступление. Танки КВ и Т-34 до начала войны считались секретными и не имели на бортах никаких опознавательных знаков. Вот советские саперы и обознались, приняв их за немецкие.
Взорванный мост – еще ничего, переправились через реку вброд, а вот в другом случае по тому же недоразумению наши танки попали под огонь своей же артиллерии. В танк Алексеева врезали «болванкой», но броня, слава Богу, выдержала.
В конце июля вышли к старой границе, и тут батальон получил приказ передать танки (их к этому времени осталось всего четыре) другой части, а самим выходить из окружения пешком. Двигаться в направлении Донецка.
ИЗ ОКРУЖЕНИЯ НА УГНАННОМ «ФИАТЕ»
Из окружения выходили практически без боев, потому что двигались вдали от больших шоссейных дорог, а немцы рвались вперед только по автострадам, не обращая на окруженцев ни малейшего внимания. Слыша об огромном количестве бойцов РККА, попавших в плен летом 1941-го (а их число составило больше миллиона), Вениамин Михайлович категорически заявляет: «В самом начале войны кто хотел выйти из окружения, – тот вышел!».
Осенний ветер гонял по дорогам немецкие листовки, на которых в красках был изображен довольный советский солдат, стоящий в обнимку с девушкой у аккуратного домика, рядом с которым пасутся упитанные коровы и козы. Дескать, сдавайся в плен, русский солдат и будешь все это иметь. На эту агитацию окруженцы особо внимания не обращали, но некоторые солдаты, проходя через родные места, уходили к себе домой. Их отпускали и не упрекали.
За сутки проходили километров 35-40, в деревни старались не заходить, но нужда заставила. НЗ давно съели, а голод, как известно, не тетка. Подходя к населенному пункту, высылали в разведку одного из экипажа. Если немцев в деревне не было, шли по хатам за кормежкой.
А однажды разведчик вернулся с неприятным известием. У крайней избы стоит легковая машина и несколько мотоциклов с пулеметами, а рядом в саду немцы пьянствуют, даже охранения не выставили. Нашим бы мимо пройти, от греха подальше, но Алексеев решил хоть немного, но немцам насолить.
Подполз к легковушке-«Фиату», осторожно приоткрыл дверцу. Ключ в замке, здесь же несколько канистр с бензином. Вскочил в машину, завел, крикнул своим. Те в машину пулей влетели и ходу. Немцы очухались, сели на мотоциклы и в погоню. Кино, да и только.
Закончилась погоня в самых лучших традициях. Подпустив мотоциклы с пьяными немцами поближе, наши танкисты перестреляли их всех из трофейных «шмайссеров» и поехали на восток, к фронту. На трофейном «Фиате» проехали километров двести, пока машину в приказном порядке не реквизировал какой-то батальонный комиссар. Пришлось снова идти пешком.
В районе Донбасса Алексеева в первый раз ранило, осколком в ногу. Медикаментов не было, бинтов тоже, нога распухла так, что наступить нельзя. В одном селе он прямо сказал товарищам: я для вас, мужики, только обуза, ступайте дальше без меня, а то все пропадем. Экипаж ушел, а он остался. А через пару часов стрельба началась. Все, решил Вениамин, теперь плен.
Но, видно, не судьба была: откуда ни возьмись, прибежала девчонка-санитарка из родного полка. Маленьким ножичком надрезала рану, промыла ее и забинтовала. Опираясь на нежданную спасительницу, сержант Алексеев поковылял на восток, как подраненный заяц. Вряд ли бы успели они уйти далеко, но тут мимо проезжала полуторка с ранеными. В ее кузове наш герой и выбрался из окружения, пройдя по немецким тылам 600 километров.
КИЕВ, ХАРЬКОВ, СТАЛИНГРАД
В Красноармейске окруженцев накормили, сводили в баню, дали сутки на отсыпание, а потом начали формировать из уцелевших танкистов экипажи в 90-ю танковую бригаду. Экипажи по три человека, стало быть, смекнул Вениамин Михайлович, на танки БТ-7. После этого танкистов вывезли в Прилуки, там дали отремонтированные танки. Алексееву достался даже не БТ-7, а более старый БТ-5, весь в заплатах после ремонта. После «тридцатьчетверки» в эту коробку даже влезать было страшно: броня в два пальца толщиной.
Во время боев за Киев бригада потеряла почти все машины и Алексеев вновь стал «безлошадным». Механиков-водителей собрали, и отправили на Харьковский тракторный завод, самим собирать себе танки (совместно с рабочими, естественно). Город горит, а в цехах работа полным ходом идет. После получения танков 90-я бригада получила приказ оборонять город, поддерживая огнем пехоту.
Под Харьковом воевали до ноября, и вновь отступление. На Чугуев. Там уже заняли настоящую оборону, да и немцы к этому времени натиск ослабили. До мая 1942-го стояли в обороне, а потом бригада в составе 16-й армии перешла в наступление.
Немцы за эти полгода укреплений понастроили изрядно, так что танкисты сразу же начали нести потери. Танк Алексеева разбило, а весь экипаж контузило. Отлежались неделю в Валуйках и чуть было снова не попали в окружение.
Снова командировка, на Сталинградский тракторный, собирать себе танк. И прямо из заводского цеха – в бой.
О боях в Сталинграде написаны десятки, а то и сотни книг, так что рассказывать о них вряд ли стоит. Отметим лишь такой факт: за полгода боев бригада стала гвардейской, а сам Вениамин Михайлович Алексеев потерял три танка и был награжден тремя орденами (один орден Красного знамени и два – Красной звезды) и знаком «Отличный танкист». В 1942-м, поверьте, награды просто так не давали.
Едва не потерял и четвертую машину, но об этом случае, пожалуй, стоит рассказать особо. Как-то раз экипаж получил приказ участвовать в разведке боем. Рота пехоты рванулась вперед, но сразу же после выхода на открытое место была прижата огнем к земле. Танку тоже досталось: сперва прямым попаданием разорвало гусеницу, а потом экипаж почувствовал запах дыма. Все, горим. Надо выбираться.
Вениамин Михайлович выбрался через люк механика-водителя и укрылся в пехотной траншее, благо танк встал прямо над ней. Остальные члены экипажа рванули в тыл, но через секунду их накрыло минометным огнем. Алексеев пригляделся к танку повнимательнее и понял, что горит не сам танк, а всего лишь запасные баки на корме. Стало быть, машина практически не повреждена. Ползком добрался до танка, сел за рычаги и, под завесой дыма от горящей соляры, потихонечку, маневрируя на одной гусенице, начал сдавать назад. Немцы заметили, что танк ожил, лишь в самую последнюю минуту и открыли бешеный огонь, но поздно: машина уже скрылась в лощине.
Вылез Алексеев из танка, перекрестился, помянул добрым словом конструкторов «тридцатьчетверки», с помощью пехотинцев натянул гусеницу и пошел докладывать комбригу. Впрочем, в докладе надобности, как оказалось, не было: вся бригада и так, с замиранием сердца, наблюдала за подвигом механика-водителя, выводившего танк из-под огня.
И еще одно запомнилось. В Сталинграде в экипаж танка Вениамина Михайловича несколько раз включали кинооператора военной кинохроники, на место стрелка-радиста. Конечно, снимать, сидя на броне, во время боя просто невозможно, вот и приходилось снимать с турели пулемет. В образовавшееся отверстие оператор высовывал объектив камеры и шел в бой вместе с танкистами.
СРАЖЕНИЕ ПОД ПРОХОРОВКОЙ
После Сталинграда 41-ю гвардейскую танковую бригаду вывели в лагеря под Тамбов, где началась подготовка к Орловско-Курской битве. Участвовал Вениамин Михайлович и в знаменитом танковом сражении под Прохоровкой. Конечно, в смотровую щель механик-водитель мало что видит, но и эти впечатления врезались в память на всю жизнь. Это был ад, настоящий ад, когда стальной стеной шли друг на друга тысячи танков и самоходок. Плавилась броня и горела земля. Кто выжил после всего этого, мог считать себя счастливцем.
Некоторое время спустя, когда механиков-водителей в очередной раз послали принимать танки, на сей раз на Челябинский тракторный завод, Алексеев с друзьями специально решили заехать на то поле под Прохоровкой. Картину, представшую их глазам, иначе как кладбищем и не назовешь. Огромное кладбище разбитых и сгоревших машин, наших и немецких.
ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ ТАНКИСТОВ
За все время, пока были на передовой, Вениамин Михайлович не помнит ни одной ночи, которую его экипаж провел бы вне танка. Машина для танкиста – это и спальня, и столовая. Так вот, утром, часов в пять, танкистов будил вызов по радиосвязи. Командир танка, едва пробудившись, сразу же получал задачу поддержать ту или иную стрелковую часть. На завтрак времени не оставалось, хорошо еще, если успевали умыться.
Задача танка в бою – подавлять огневые точки, мешающие продвижению пехоты. Видит экипаж, что пехота залегла под пулеметным огнем, значит нужно найти эти огневые точки и уничтожить их огнем их пушки или раздавить гусеницами. Когда пехота пойдет вперед, танки идут за ней до следующего очага сопротивления противника. И так целый день, а то и ночь. Ну, ночью воевали только во время большого наступления, а обычно «рабочий» день заканчивался часов в восемь вечера.
Как бы ни устали за день, после возвращения на базу первая задача экипажа – заправить танк, устранить мелкие поломки, пополнить боезапас. На техобслуживание уходило пару часов, после чего можно было расслабиться, тем более что и сил, практически, уже не оставалось. Потом все просто: заползли в танк, включили свет, разложили на брезенте две-три банки консервов, хлеб, фляжку со спиртом. Стрелок-радист, покрутив верньеры, находит в эфире какую-нибудь веселую мелодию, и после «остаканивания» начинается фронтовой ужин. Иной раз и маленький концерт устраивали, благо баян и гитару с собой постоянно возили, хотя порой приходилось их на коленях держать, даже в бою. А что делать, – места в танке мало.
Обычно рядом с танком стояла стрелковая часть, и под танк заползали несколько солдат. И теплее, и от дождя укрыться можно. Танкисты народ не жадный: через открытый десантный люк (он в днище танка расположен) подкармливали пехоту чем могли. Видя такое великолепие: свет, музыку, спирт и консервы, пехотинцы натуральным образом балдели: они-то жили впроголодь, перебиваясь с сухарей на воду.
Поскольку экипаж должен был посменно охранять свою машину, то пехота вызывалась охранять танк всю ночь. Только, мол, мужики, подкиньте харчей, махорочки и спиртику стаканчик, а уж мы ни на секунду глаз не сомкнем. Такое вот получалось взаимодействие родов войск в боевых условиях.
Отбой в танке наступал ближе к полуночи. Спали прямо на боевых местах. Тот, кто не испытал всех прелестей боевой походной жизни, просто не поймет, как это вообще возможно: спать сидя, месяцами не имея возможности вытянуться в полный рост. Ничего, со временем привыкли. И так до пяти утра, до следующего «рабочего дня».
И В ИСПОДНЕМ, И В АСБЕСТЕ
В танке, известное дело, во время боя духота стоит невероятная. Вентиляторы, конечно, есть, но толку от них, честно говоря, мало. Одно время танкисты под Сталинградом воевали в нательных рубахах, но вскоре с немецких самолетов стали разбрасывать листовки, в которых этот факт был описан во всех красках под девизом: «Русские танкисты даже военной формы не имеют». Сперва все смеялись над геббельсовской пропагандой, а потом командование издало приказ: комбинезоны не снимать ни в каких обстоятельствах. Приказ есть приказ, пришлось париться в полном обмундировании, матеря языкастых немецких пропагандистов.
И это еще ничего. В 1943-м в танковые части поступили специальные асбестовые куртки, которые должны были предохранить танкистов от ожогов. Большие такие, пальца в два толщиной. От огня они, может быть, и защищали, но воевать в них было ну никак невозможно. Короче говоря, после первого же боя их выбросили.
ДАВИЛИ ВСЕ
За войну водителю-механику Алексееву приходилось уничтожать гусеницами и танки, и пулеметные гнезда, и солдат противника. Пулемет для танка – пустяковина: хрустнуло под гусеницами и все, а вот пушку давить, это тоже нужно уметь. Если прямо на щит наехать, то можно гусеницы порвать. Один знакомый так вот наехал, потерял ход и был расстрелян немецкими пушками в упор. На орудие нужно сбоку наезжать, чтобы станину искорежить и замок смять.
Ну а немецкая пехота для танка – плевое дело. Наехал, развернулся на месте, и дальше. Двигатель ревет так, что даже предсмертных криков не слышно. Это уже потом, во время ремонта, когда приходилось выковыривать из гусеничных траков обломки костей и куски гниющего мяса, становилось немного не по себе. За войну Алексеев раздавил гусеницами своего танка десятка три немецких пушек и больше сотни вражеских солдат. И ничего, никаких эмоций.
ПЕРВЫМ ЧЕРЕЗ ДНЕПР
Когда наши войска уже закрепились на заднепровских плацдармах, пришло время перебрасывать на тот берег тяжелое вооружение. Так уж вышло, что танковая бригада, в которой воевал Вениамин Михайлович, должна была переправляться самой первой. А надо вам сказать, что механик-водитель Алексеев считался лучшим в части (это, кстати, подтверждает автор книги «Записки танкового техника»). Так вот, вызвали его и приказали переправиться по понтонному мосту на западный берег реки, которую, по словам Гоголя, не всякая птица перелетит.
Сел Алексеев за рычаги, а поверхность моста сантиметров на двадцать под водой, чтобы немецкие бомбардировщики не заметили, только реденькая цепочка лампочек светится для ориентировки. А ширина реки – километра два с лишним. Сдвинулся в любую сторону, и ко дну. Ничего, переправился на малом ходу, но страху за это время натерпелся.
БРАТЬЯ-СЛАВЯНЕ
В Европе наши войска встречали со всем возможным гостеприимством. В Румынии, правда, нищета была, в то время страшная, так что солдатам мало что перепало. В Венгрии, конечно, народ побогаче жил, но на Красную армию посматривали косо. Зато в Болгарии и в Югославии танкисты на себе почувствовали, что такое славянская солидарность.
При въезде в каждое болгарское село стояло две бочки: с вином и пивом. Братушки-болгары стояли рядом, держа в руках огромные, не меньше литра, кружки, которые требовалось осушать непременно до дна. А уж если домой заведут, то на стол выставлялось все самое лучшее: жареные куры, мясо, прочая домашняя снедь. Короче, встречали действительно как избавителей, а не как оккупантов.
Войну старшина Алексеев встретил 11 мая в Праге, гораздо позже официального Дня Победы. На радостях один из чехов зазвал экипаж его танка к себе в дом, чтобы отметить такое дело. Глиняную бутыль с вином, которую хозяин выставил на угощение, он закопал в землю в тот день, когда у него родился сын. Вообще-то такое вино положено подавать на стол во время свадьбы сына, но чех, видно, решил, что приход советских солдат – более радостное событие.
Не успели наши ребята «причаститься», как прибежал посыльный от начальника штаба бригады. В штабе Алексеев услышал короткий приказ:
– Собирайся!
– Куда?
– Там узнаешь.
Надел награды, собрал немудрящий скарб, и «виллисом» на аэродром. А там уже полный «Дуглас» солдат. У каждого вся грудь в орденах, мужики рослые, представительные. Куда летим – никто не знает. Только когда взлетели, штурман сказал: «Счастливые вы, ребята, на парад в Москву едете».
Пока летели, в Москве уже сообщили, что прибывают фронтовики. Пол-столицы на улицы вышло, чтобы героев увидеть. Все плачут, цветы дарят.
Участников парада еще на аэродроме построили в колонну по четыре и повели пешим маршем аж до Сокольников. Группу, в которой был Алексеев, разместили в военной академии имени Фрунзе. Сразу же повели в парикмахерскую, а потом в ателье, где портные с них мерки сняли. Через неделю новые мундиры принесли, гвардейские. Первые из всей армии, участники парада получили медали «За победу над Германией».
Жизнь была – дай бог каждому. Кормили, по фронтовым меркам, до отвала. Утром просыпаешься, сапоги до блеска начищены, подворотничок на мундире подшит – свежей свежего, а на столике около кровати уже меню лежит. Отмечай, что хочешь на завтрак и обед, в том числе водку с коньяком и прочие вина.
После обеда в Сокольнический парк, на строевую подготовку. А как же, на Параде все должно быть идеально. По шесть часов парни «тянули ножку», выматывались так, что от экскурсий в Москву единогласно отказывались.
22 июня выдачу горячительного прекратили, стало быть, Парад совсем скоро. 23-го на Красной площади прошла генеральная репетиция. Танкисты должны были идти в танковых шлемах и комбинезонах, в крагах, с кобурным оружием.
Утром 24-го июня каждому выдали по флакону одеколона, и приказали вылить на себя перед началом парада, так что благоухало от парадных колонн за километр. В 10 часов на площадь выехал Рокоссовский, подал команду. Потом на трибуне Мавзолея показалось правительство во главе со Сталиным.
Второй Украинский фронт был построен прямо перед Мавзолеем, так что Верховного Главнокомандующего Вениамин Михайлович видел примерно с тридцати метров. Погода в этот день слегка подгадила: небо затянуло тучами, пошел противный мелкий дождь. Сталину сразу же накинули на плечи плащ-накидку, но выглядел он весело, оживленно переговариваясь с маршалом Буденным, который стоял с ним рядом.
Всего парад шел больше трех часов, после чего танкисты, насквозь промокшие, вернулись в гостиницу. Им дали часок на переодевание, потом приказали собраться в Актовом зале, где уже ломились столы от выпивки и закусок.
Поначалу солдаты и младшие офицеры сидели за одними столами с генералами, но вскоре те встали, подняли еще один тост, и объяснили, что их ждет в Кремле сам Главнокомандующий. Дальше гуляли без старших командиров.
Сейчас уже трудно вспомнить, что стояло на праздничных столах, но фрукты там были, для многих солдат невиданные. Икра была красная и черная, колбасы разные, прочие деликатесы. Ну и, само собой, море горячительного: водка, коньяк, пиво. Весь вечер джаз военные песни играл. Пей, сколько влезет, фронтовая душа, отмечай Победу.
И фронтовики, надо сказать, пили. За все четыре года войны отводили солдаты душу, накачиваясь спиртным под полную завязку. И ведь что удивительно: между столами официантки ходят, и в руках у них ватные тампоны, каким-то лекарством смоченные. Как заметят, что герой войны в бесчувствие впадать начинает, подойдут, мазнут ваткой под носом, и человек снова, как огурчик, может еще пить, даже не закусывая. Как только наши солдаты не упрашивали их открыть секрет, те только отшучивались.
Ну а наутро после банкета, придя в столовую, герои увидели перед собой только тарелки с щами и кашей. Красивая жизнь, что называется, кончилась. Впрочем, горевать пришлось недолго: уже в полдень их отвезли на аэродром и отправили на Дальний Восток. Все уже знали, что скоро начнется война с Японией. Ну, это уже другая история, которую мы расскажем как-нибудь в другой раз.